— Пытаюсь написать стихотворение.
— Одно из Ста Стихотворений?
— Нет, другое, новое. Это мои собственные слова.
— Как ты научилась писать? — Инди придвигается ближе, с любопытством разглядывая буквы на песке.
— Он научил меня, — говорю я. — Парень, которого я ищу.
Она снова замолкает, а я размышляю над следующей строчкой.
Моя рука в твоей руке, мы смотрим на пейзаж.
— Почему ты стала Отклоненной? — спрашивает Инди. — Ты из первого поколения?
Я колеблюсь, не желая лгать ей, и осознаю, что уже давно говорю правду. Если Общество раскроет мой побег, я в любом случае получу статус Отклонение от нормы.
— Да, — отвечаю я. — Из первого поколения.
— И ты сама привела себя к этому? — снова интересуется она.
— Да. Я сама виновата в том, что меня реклассификацировали. — Это тоже правда, или скоро станет таковой. Когда мой статус изменится, родители не будут виноваты в этом.
— Моя мама сделала лодку, — говорит Инди, и я слышу, как она проглатывает еще один кусочек растения. — Она вырезала ее из старого дерева. Трудилась над этим долгие годы. А потом мама отправилась в плавание, но чиновники обнаружили ее в течение часа. — Она вздыхает. — Они поймали ее и спасли. Они сказали нам, что мама всего лишь хотела испытать лодку, и была благодарна им, что вовремя нашли ее.
Откуда-то из темноты до меня доносится странный звук, как будто слабое движение или шепот. Но в следующее мгновение я понимаю, что это Инди: она снова и снова вертит осиное гнездо в руках, пока рассказывает.
— Я раньше никогда не жила рядом с водой, — говорю я. — Или у океана.
— Он зовет, — тихо произносит Инди. Прежде, чем я успеваю спросить, что она имеет в виду, девушка добавляет: — После того, как чиновники ушли, мама рассказала нам с отцом, что, в действительности, произошло. Она сказала, что ей пришлось бежать. Что даже не успела потерять берег из виду, как ее обнаружили.
Чувствую, как будто стою на краю океана, и что-то, какое-то знание, омывает мои ступни. Я почти вижу женщину на лодке в воде, уплывающую все дальше, не замечающую ничего, кроме моря и неба. Я почти слышу, как глубоко она вздыхает от облегчения, когда отворачивается от исчезнувшего берега, и я желаю, чтобы она сделала это достаточно далеко и вовремя.
Инди тихо говорит: — Когда чиновники узнали, что она сказала нам, они раздали всем красные таблетки.
— О, — говорю я. Нужно ли мне вести себя так, как будто знаю, что случилось после? Что они все забыли?
— Я не забыла, — продолжает Инди. Не смотря на то, что уже темно, и я не вижу ее глаз, я знаю, что она смотрит на меня. Наверное, она думает, что я знаю о действии красных таблеток. Она такая же, как Кай и Ксандер. У нее иммунитет.