Ночь он провел в опустевшем поместье - если не считать сотню, или около того, слуг - прокручивая в голове события прошедшей недели. В особенности собственные действия. В который раз он с пристрастием дал себе оценку. Обманул ли он кого-то? Не совсем. Ввел в заблуждение? Не совсем. Вел ли он себя так, как подобает истинному полицейскому? Эх! В том-то и вопрос, не так ли?
Утром две горничные принесли завтрак, и Сэма развеселило, что с ними в качестве «телохранителя» пришел дворецкий. В каком-то смысле это было волнительно. Потом командор отправился прогуляться по живописным окрестностям, слушая тягучие трели малиновки и Ко (поскольку Ваймс не мог запомнить ни одного названия птиц, что не умоляет их певческих способностей).
И по пути он чувствовал к себе не проходящее внимание от каждого дома и поля. Раз или два к нему подходили люди, страстно жали руку и тут же убегали, так что Сэму показалось, что мир тащится за ним по пятам. Нервозность, повисшая в воздухе, была практически осязаема, так что его так и подмывало изо всех сил крикнуть: «Бу!»
Но Ваймс упорно ждал… наступления вечера.
* * *
Кареты стали прибывать в Анкморпоркскую оперу задолго до начала. Тому были очень веские причины: во-первых, было известно, что в опере будет сам патриций, а во-вторых, он будет не один, а в компании леди Марголотты, правительницы Убервальда, в-третьих, будет присутствовать посол гномов, и темно-рубиновый представитель Алмазного короля троллей, который прибыл в город с целой кучей портных, секретарей, телохранителей, поваров и советников, не уступавших по численности свите посла гномов.
Проще говоря, жители Анк-Морпорка были очень озадачены, и улицы города были оживленнее обычного. Стряслось нечто важное. Но большая часть дела происходила в кулуарах. Судьбы миллионов людей или даже больше зависели от случайно оброненных слов в каком-нибудь уголке, и на следующий день мир может превратится в нечто другое. Можете проверить.
Если у вас не было украшенного золотой каймой приглашения в Оперу на этот вечер, то не стоило благопристойно опаздывать, просто на случай, чтобы не пришлось благопристойно стоять на благопристойной галерке, неблагопристойно вытягивая шею, чтобы что-то увидеть из-за задних рядов.
* * *
Ближе к закату ноги Ваймса привели его к кутузке, по дороге заслужив поклон от капитана проплывавшей мимо небольшой лодки. Потом он прогулялся по тропинке к пабу и посидел снаружи на скамейке. Там он вытащил табакерку, несколько мгновений поразмышлял, глядя на нее, и решил, что в подобных обстоятельствах Сибилла вполне могла бы разрешить ему выкурить сигару.