Любовь и ненависть Готики (Алексеева) - страница 42

   - Значит ты самый старший? - открыто спросила я, начиная направлять разговор в нужное русло.

   Он пожал плечами.

   - Никто не знает, кто старше. Но я считаю, что я и есть 'истинный'. Эти глупцы думают, что они вправе занять трон. Как бы не так! - фыркнул Стефан.

   Да ты недовольный... Тем лучше.

   - Они такие дураки! - махнула я рукой.

   Он удивленно посмотрел на меня.

   - Ты уже разговаривала с ними?

   - Конечно! - соврала я. - Да по ним сразу же видно, что они никакие не 'истинные'.

   Стефан горячо кивнул, а затем совершенно серьезным голосом спросил:

   - А я похож?

   Я задумчиво пожевала губу, глядя на него. Стефан смотрел на меня полными глазами надежды. Да из тебя 'истинный', как из меня монашка.

   - Знаешь... да. Я это поняла, как только зашла в комнату. У тебя такая величественная осанка, мудрый взгляд...

   Следующие полчаса прошли в восхвалении всех его несуществующих качеств. Он постоянно выпячивал грудь и гордо поднимал подбородок. У меня уже язык отсох щедро одаривать его комплиментами. Решив, что он уже достаточно просвещен, я встала и направилась к столику, захватила два бокала и бутылку. Налив себе и ему, я подняла бокал. Стефан поднял его вслед за мной. Подведем итог.

   - За твое будущее мудрое правление, - торжественно произнесла я, и мы чокнулись бокалами.

   Что ж... один проглотил наживку, теперь нужно найти пару таких же недовольных претендентов. А потом приступим к простым жителям. Посмотрим, так ли они довольны властью.


   ***


   Мои юные годы проходили не совсем так, как хотели мои покойные родители. А если быть честной, то они проходили ВООБЩЕ не так. Часто между собой они говорили, что когда я подрасту, то оправлюсь в самое лучшее учебное заведение. В том, что я туда поступлю, не было никаких сомнений. В него поступали только богатые и известные, хотя у нас это то же самое. В столице не было богатых людей, о которых бы не знали.

   В том учебном заведение преподавалось все, что нужно знать юной леди, готовящейся выйти в свет. Чуть ли не самым главным предметом был этикет.

   Вместо того, чтобы проживать в блестящих апартаментах, блистать своими знаниями в том самом этикете, разучивать разные па, которые, несомненно понадобятся на балу (а то еще назовут неуклюжей леди), учиться петь, правильно обмахиваться веером, знать хотя бы названия продуктов, которые используются в блюде (а то гости восхитятся им и тогда нужно будет сказать, что там такое, что придает столь изысканный вкус), знать как правильно помыкать служанкам, я жила в мрачном, грязном, покрытом многовековой пылью доме, полном крыс и тараканов, училась драться на мечах, метать ножи, бегала по лесу в поисках "что-нибудь пожрать", как выражался Маркел, изучала всевозможные местности, где можно спрятаться, чтоб ни у кого и в мыслях не возникло там тебя искать, изучала фамилии и имена аристократ, которых можно грохнуть, а которых нельзя, иначе проблем потом не оберешься. Бывало и такое, что к Маркелу приходили его старые дружки с выпивкой. Напившись, подравшись, наоравшись, они расходились, не забывая отпустить в мой адрес несколько пошлых шуточек. Один раз, такой дружок Маркела решил согреть меня холодной ночью, теплом своего тела, но быстро успокоился, получив в глаз.