От моих умных мыслей остался голый, первобытный инстинкт – дышать, заслониться от секущего лицо песка, устоять на ногах и дышать, дышать, дышать…
Ветер стих так же внезапно, как и налетел. Только горькая степная пыль вперемежку с песком скрипела на зубах. Отец Иван, видимо, испытывал то же. С минуту мы ошеломленно стояли, выплевывая пыль, прочищая глаза.
– Боже мой, что это было? – сказал я сиплым не своим голосом и тут же закашлялся.
– Что это было, – хрипло выдохнул отец Иван, сплевывая желто-коричневую степную пыль. – Сильный порыв ветра это был, вот что. Для этих степных мест ветра естественны, особенно, кстати, в марте. Этот порыв, конечно, выглядит несколько странновато. Обратил внимание, сбоку от нас, буквально в метрах в двадцати не пылинки не поднялось.
– Вот-вот, – подтвердил я прокашлявшись, – зря что ли на нас так этот стремный дядечка смотрел. Этот пастух овец. Нет, батюшка, что-то не совсем чисто в этой глухомани. То кореец-иеговист, теперь этот зловещий тип в ковбойской шляпе. Думаю, связь между этим аномальным порывом ветра и бесноватым пастухом овец – несомненна.
– Ну, я бы так категорично не утверждал, – задумчиво сказал отец Иван, – пока не утверждал. Мы же еще ничего не знаем, а уже такие выводы… Пошли, ладно. По пути все обсудим.
Какое-то время молча шагали по совершено пустынной грунтовой дороге. Лишь один местный велосипедист попался нам навстречу. Вежливо кивнул нам головой. А уже через минуту скрылся из глаз, нырнув в ложбину между холмами.
– Начало моего служения помнишь, Новогорьевку? – спросил меня отец Иван, как только велосипедист пропал с поля зрения.
– Да, помню, – ответил я.
– А наши разговоры на тему околоцерковных суеверий, помнишь?
– Что-то припоминаю.
– А бабу Нюру, помнишь? Как она своих недругов обзывала – колдун, бесноватый, порченный ведьмой… Помнишь?
– Да, теперь вспомнил.
– И мужичек там был один, больной на голову. Чем-то похожий на этого пастуха. Тоже так глядел. Помнишь, любимая тема бабы Нюры. Он колдун, колдун, по ночам ворожит… И так напористо. Я даже повелся одно время. Помнишь?
– Что-то припоминаю. А ты к чему?
– Так вот, брат, сколько все эти околоцерковные суеверия, все эти байки о нечистой силе с меня тогда крови душевной попили! Там бабка колдует, там мужик бесноватый. Как же все эти разговоры, выражаясь умным языком, черный эгрегор подпитывают. А, говоря проще, льют воду на мельницу бесов. Сколько я с этим боролся. И тут опять, чувствую, что-то похожее нам предстоит.
Байки о нечистой силе, – подумал я. – Увы, отец Иван все тех же взглядов на темные силы. Хотя сейчас меньше всего хочется спорить. В одном он прав, слишком заостренное внимание на силах тьмы не способствует душевному здоровью.