Послышался отдаленный шум моря и крики чаек. Я совсем не удивился, только обрадовался тому, что переход ведет ни куда-нибудь, а к морю. Словно подтверждая это, в воздухе тут же запахло морем.
Раздался смех – это смеялся отец Иван, долго и заразительно. Перед глазами вновь возникла его фигура. Теперь на фоне яркого светового пятна. Пятно все увеличивалось.
Я увидел, что окружен темными морскими волнами, они вздымались по бокам от меня; мы шли как бы по коридору между стенами морской воды. Почему-то я совсем не удивился.
По мере приближения к световому пятну волны по бокам становились все светлее, чище. Наконец я «вынырнул» на поверхность. А точнее вышел с той стороны Брамы, вслед за Николаем и отцом Иваном.
– Вышли, – радостно сказал Николай, – слава Богу!
– А где море, – спросил я его. И обернулся. Сзади меня была все та же Брама, все тот же холм с проходом посередине. Мы вышли с его обратной стороны.
Николай с пониманием посмотрел на меня:
– Море, это хорошо, – загадочно сказал он. – Только оно не здесь, дальше. Мы всего лишь вышли на ту сторону Брамы. И вышли, кажется, очень удачно… Посмотрите, как красиво! Какой рассвет!
Первое, что я увидел – это огромное чуть ли не в треть неба облако над восточным горизонтом. Облако показалось мне удивительным и странным. Несмотря на огромность, оно выглядело необычайно легким, полупрозрачным и как бы многослойным.
Вот-вот должно было взойти солнце, нижний слой облака ярко пылал, переливаясь то золотом, то перламутром, то серебристо-белым. Ничего такого в этом не было, если б не эти переливы; как будто еще не взошедшее светило попеременно меняло свою окраску.
Следующий слой был голубовато-лунным, а самая верхняя часть облака была еще по ночному серой, похожей больше на призрачный и туманный контур. Прямо сквозь «контур» горела желтовато-белая звезда. Она была похожа на маяк в предрассветной и зыбкой дымке.
Я перевел взгляд с небес на землю.
Пейзаж вокруг такой вроде бы знакомый, и в тоже время совсем новый. Если бы не предельное чувство реалистичности происходящего, можно вполне принять все за сон.
Детали пейзажа казались полупрозрачными, невесомыми и при этом очень и очень настоящими. Реалистичность в пейзаж, как ни странно, добавляло как раз то, что некоторые черты местности были неузнаваемо изменившимися.
Да, мне не приходилось бывать за Брамой, но я прекрасно помнил, что, двигаясь к Браме по трассе, со стороны Черноморки (а это не так уж и далеко отсюда), степь совершенно плоская. Плоская, как канцелярский стол в кабинете у головы.