— С чего бы это?
— Как? — удивилась Люся-Мила. — Ты не знаешь, что Оглоблину посылают в колхоз?
— Первый раз слышу…
— Эх ты, рыжий, ты всегда обо всём узнаёшь последним.
— Оглоблину в колхоз? Ай-яй-яй! Почему же именно её?
— Не только её. Ферзухина тоже и ещё кого-то…
— А кто же этот «космонавт-три»?
— Никому не известно.
— Тем более будет интересно завтра. Соберутся Ферзухин, Гречишникова, Свинцовский, причём не один с супругой. Тебе известно, кто она? Директор «Фивопроса»… Фигура! В общем, люди будут любопытные. Для полноты компании только Нолика не хватает…
— Не говори про Нолика. Это больной вопрос в нашей семье: его жена учит литературе моего младшего братца. Федька больше тройки у неё никогда не получает.
— Не в сестру, значит, пошёл, — заключил Костя. — Сестра — отличница-заочница. Экзамены сдаёт с ходу…
— Костя, не делай мне комплиментов…
— Милочка, не могу. Знаешь, что сказал на этот счёт один великий француз? «Комплимент — это поцелуй через вуаль».
— Без вуали у тебя лучше получается.
Ромашкин притих. После Люсиной реплики лучше всего было помолчать. В такие многозначительные паузы влюблённые всегда что-то вспоминают, прямом мысль их работает абсолютно синхронно.
… Вот газетный киоск на Поперечной: около него про изошло их первое свидание. Костя пришёл на пятнадцать минут раньше, а Люся-Мила на сорок пять позже. Надо же такому случиться: на середине пути она попала под дождь — и причёска, на которую было убито столько времени и стараний, рухнула. Пришлось возвращаться до мой.
А вот телефонная будка, отсюда Костя звонил однажды Люсе-Миле домой. Аппарат был неисправен, договаривающиеся стороны друг друга но поняли и явились в разные пункты: Люся-Мила к театру, а Костя к краеведческому музею. Так и простоял он около мортир царя Гороха битый час.
По вине нерадивых работников связи встреча не произошла. Но эта тяжёлая потеря в последующее время была энергично наверстана. И по времени, и по километрам. Да, по километрам! Любовь имеет и линейное измерение. Если влюблённые много раз исколесили город и окраины при лунном освещении, если в лирических беседах и томном молчании они преодолели несметное количество километров парковых аллей — можно сказать в прямом и фигуральном смысле: они прошли большой путь.
Финиш наступает в загсе.
Заявку на финиш Костя и Люся-Мила уже сделали, так что километров осталось не много. Может быть, сто, а может, и меньше.
— Ну, вот мы и дома, — сказала Люся-Мила.
— До скорого!
Костя обнял Люсю-Милу, но она осторожно отвела его руки.
— Ты не спешишь? Тогда заходи. Должна же я угостить тебя морсом.