Еще не город. Постоянного населения здесь было всего несколько десятков человек. Но определенно поселок, причем производственной ориентации. Интересно, сколько таких крошечных селений разбросано по бескрайним просторам материка? Хм, если он правильно понял супругу, все они расположены на частной земле, то есть государственные чиновники не обязаны вмешиваться в жизнь людей, обосновавшихся в их пределах. И если не привлекать внимания властей предержащих, то жить в таких местах можно тихо и неприметно.
Итак, он – в аборигенском городке. По масштабам Земли – это, конечно, не так. Но что поделаешь, если в любом самом заштатном провинциальном городе материнской планеты народу примерно столько, сколько на всей Прерии? Раньше, живя в единственном и неповторимом Ново-Плесецке, Степа полагал себя столичным жителем – избранником судьбы, удостоенным всех благ цивилизации, какие только тут возможны. Собственно, никакой ошибки данное положение не содержало, но вот гордости от этого он больше не испытывал.
– Делла! Тебе не кажется, что во мне что-то изменилось? – Они ночевали в одной кроватке, и постоянная возможность порадоваться друг другу сильно изменила их отношения. Все стало спокойней, предсказуемей и приобрело иной вкус. Не взрыв пузырьков на языке, как от шампанской шипучки, а богатый букет благородного вина, оценить который можно, только если делаешь очередной глоток тогда, когда ощущение от предыдущего оценено в полную меру.
– Не кажется. Я точно знаю, что ты задумался над главным вопросом в жизни любого человека. Это вопрос о том, чего тебе хочется, – супруга повернулась к нему и подвинула голову так, что касалась кончиком носа его плеча.
– Обычно об этом думают все.
– Ты меня не понял. Люди стремятся к исполнению своих желаний, не анализируя причин их возникновения. Вот, скажи, почему ты хотел летать на коптере?
– Потому что это же здорово, чувство полета, ощущение скорости, покорность машины твоей воле. Вот потому и хотел.
– Дружок! Ты перечислил эмоции, которым был подчинен в момент формирования желания.
Ему показалось, что вместо «дружок» Делла чуть не сказала «сынок». Уж очень тон был снисходительным. Забавно. Не обидно. И он действительно всегда ее слушался, словно мамочку. Тут бы как раз следовало возмутиться, топнуть ногой (хотя бы мысленно) и попытаться изменить ситуацию, доказав, что он мужчина и должен быть главным.
А вот никому он ничего подобного не должен. И доказывать себе неверное положение не станет, тем более – жене. Эту женщину он уважал и очень ею дорожил. Так что там насчет эмоций?