Даника взялась за край своей футболки трясущимися руками и начала поднимать ее, открывая дюйм за дюймом молочно-белой кожу. У нее был плоский животик, изящный пупок, созданный для его языка.
Через миг он оказался пред нею, накрыв ее руки своими и остановив их. Ткань футболки прикрыла ее лицо, защищая девушку от его жадного взгляда. Она задохнулась, когда его живот соприкоснулся с ее.
— Ты не хочешь испытывать ко мне желание, — выдохнул он ей на ухо. Ткань не дала его дыханию ласкать ее, но она все равно задрожала. — Думаю, ты хочешь держать меня на расстоянии.
— Разве ты можешь меня в этом обвинять? — спросила она. — Дай мне раздеться.
— Нет, не мне тебя винить.
Он сдернул футболку до конца и отбросил в сторону.
Масса ее сотканных из солнечного света волос упала на плечи, обрамляя лицо. На ней был черный кружевной бюстгальтер — один из тех, что он купил для нее — и грудь ее слегка выглядывала из него. Он сглотнул, гадая одеты ли на ней подходящие трусики.
Глядя ему в глаза, она сжала край его разорванной рубашки и потянула вверх. Он поднял руки. В конечном итоге ей пришлось встать на цыпочки, а ему нагнуться, чтобы снять одежку. Едва он распрямился, он опять издала жаркий вздох.
— Такой сильный, — она протянула дрожащую руку и провела кончиками пальцев вдоль краев одной из ран.
При первом же касании он прикрыл веки, сдаваясь. В поглаживании поврежденной плоти таилась такая сладкая, сладчайшая боль.
— Когда ты успел это заработать? — спросила она.
— Я думал, что ты жаждешь тишины?
Она вздохнула.
— Не так давно, — признался он.
— Ловцы?
— Да.
Ее губы сжались тонкой линией.
— По крайней мере, она заживает.
Заживает?
Проклятье.
Если хоть одна из его ран решит затянуться до того, как он возьмет Данику, он посыплет их солью, чтобы разбередить. Ничто не помешает ему овладеть этой женщиной.
Нежно. Бережно.
Так как он всегда мечтал, но никогда не мог.
— Я делаю тебе больно? — спросила она, а потом безрадостно рассмеялась. — Неважно. Просто… поцелуй меня. Уложи в постель.
Постель. Да, о, да. Он открыл глаза и взглянул на девушку.
Шаг вперед. Второй. Он потеснил ее к кровати. Ее ноги ударились о край, и она села. Облизывая губы, смотря ему в лицо, она отползла назад.
— Сними джинсы, — хрипло приказал он.
Девушка легла на спину и приподняла бедра. Расстегнула пуговицу, молнию. Ткань соскользнула с ее ножек.
О, боги всемогущие, на ней были надеты подходящие бюстгальтеру трусики, черным вихрем оттеняющие молочную белизну ее кожи.
Он наделся, что они уже мокрые.
Его плоть напряглась, отчаянно стремясь к ней.