Катю разбудил скрип открываемой двери, она быстро подняла голову, вскочила на постели, опираясь на локоть, но тут же успокоилась — то была Марта. Женщина остановилась у дверей и замерла при виде картины, открывшейся ее взгляду. На лице Марты отразилось полное недоумение. Она поманила Катю пальцем, та осторожно встала с постели с заботой поправила одеяло и заботливо приложила руку ко лбу мужчины.
Марта схватила ее за рукав и вытащила из комнаты.
— Кто это? Ты что, совсем рехнулась? Что он делает в твоей постели?!
— Марта это Сергей Соколов! — торжественно сообщила девушка. — И он ранен. О Господи, Марта, миленькая, давай ты потом будешь злиться! У него не спадает жар. Я все сама сделала, как ты учила, но что-то не так…
— С ума сошла девка! Дом полон слуг! А если твой жених узнает? Слава Богу, что это я зашла утром! А что будет, если приедет князь?..
— Ничего не будет. Все равно мне теперь, понимаешь? Если этот мужчина умрет, мне совершенно безразлично, что произойдет со мной.
Увидев, как ее птичка отчаянно заламывает руки, Марта смягчилась.
— Так, ладно, с тобой я потом разберусь… Что с ним?
— Две раны. Одна в плечо, сквозная, другая — под левым ребром.
Марта села на стул у постели раненого, Катя молча подала ей чан с водой и мылом, затем полотенце. Марта так же, молча, срезала ножницами с раненого бинты и осторожно сняла их. Очень долго и внимательно она осматривала и ощупывала раны, сначала в плече, а затем и под ребром. Закачала головой.
— Здесь, на плече, все верно. Умница, девочка. Но под ребром дела плохи. Хоть легкое и не задето, судя по его чистому дыханию, но рана воспалилась, она гноится изнутри. Нельзя было зашивать, заражение может распространиться, именно это и вызывает такой жар. Видимо, нож, которым его ранили, был ужасно грязным. Будем резать то, что ты зашила, затем чистить, а потом прижигать.
— О боже! — От одной мысли, что ему снова придется страдать от дикой боли, девушке стало не по себе.
— Ну, что ты стоишь! Неси каминные щипцы и положи их в огонь. А еще спирту неси и водки.
Шатаясь, как пьяная, Катя выполняла поручения кормилицы. Марта протерла острый тонкий нож спиртом и в нерешительности посмотрела на юношу. Его лоб был покрыт крупными каплями пота, под глазами залегли черные круги, а кожа отливала землистой синевой.
«Красив, как молодой олень. Неудивительно, что моя птичка так влюбилась. Есть от чего потерять голову».
— Катюша, заставь его выпить водки, да побольше… Боюсь, не снести ему боли, уж слишком он слаб.
Уже через минуту Катя с ложки вливала раненному лейтенанту водку в приоткрытый рот.