У Элизабет подскочило сердце, она затаилась. Через пару секунд она услышала, как дверь ванной открылась и снова закрылась, включился душ и потекла вода.
С облегчением вздохнув, она окончательно разделась, натянула рубашку и, присев у туалетного столика, стала выдергивать из волос шпильки.
Пять лет назад, попав в капкан его темной сексуальной силы, она решила, что любить Куинна, испытывать к нему желание — самое большое чудо из всех, когда-либо случившихся с ней.
Ее это чуть не уничтожило.
И могло уничтожить сейчас…
Ей стало нехорошо от этой мысли. Было слышно, как Куинн выходит из ванной. Спустя несколько секунд она оцепенела: вместо того чтобы идти дальше к лестнице, он остановился у нее за дверью.
На всех, кроме входной, дверях в доме были старинные деревянные защелки, не было ни замков, ни засовов. Что, если он войдет?
Элизабет затаила дыхание. Раздался легкий стук косточками пальцев по дереву.
— Чего тебе? — Даже ей было слышно, какой у нее слабый, испуганный голос.
— Просто хотел сказать, что ванная свободна.
Элизабет была уверена, что на лестнице прозвучал его легкий смешок.
Когда она набралась храбрости и ступила за порог, все было тихо, в гостиной погас свет.
Несколько успокоившись, Элизабет умыла лицо и руки, почистила зубы и пошла спать.
Она не задергивала штор, и перед с трудом открывшимися глазами Элизабет предстало серое утро в неразвеявшемся тумане.
Еще сонная, она с тревогой подумала, что могло ее так внезапно разбудить, и сразу вспомнила вчерашний вечер. Чувство надвигающейся беды вернулось вновь.
Она еще не успела привести в порядок мысли, когда послышался стук в дверь. Элизабет резко села, и в то же мгновенье дверь открылась. Вошел Куинн с подносом в руках. На подносе были чай и гренки.
На нем были отлично сидевшие спортивные брюки и оливковый свитер. Явно только что из-под душа, хорошо выбрит, темные волосы уложены на косой пробор и убраны со лба, ясные глаза излучают здоровье. Он был ошеломляюще красив и мужествен.
— Доброе утро. — Приветствие прозвучало непринужденно, почти по-дружески.
— Хотелось бы, чтоб ты так запросто не заходил. — Элизабет поджала губы.
— А я постучался, — заметил он. — Дважды. А если учесть, что мы с тобой женаты, это не выходит за рамки приличий. — Она не дала себя спровоцировать, и ему пришлось продолжить: — Надеюсь, ты хорошо выспалась?
На этот раз она поддалась и ответила решительно и неискренне:
— Прекрасно.
Она проворочалась почти до утра и заснула, только когда забрезжил тусклый рассвет и послышались отдаленные звуки пробуждающегося Лондона.