— О! — Она на секунду замерла на ступенях и прижала к груди вышитую бисером сумочку. — Добрый вечер, сеньор.
Дон Хуан протянул ей руку, и Ивейн нерешительно пошла ему навстречу.
— Вы выглядите совсем взрослой, — заметил он и взял ее руку в свою. На какую-то исполненную ужаса минуту ей показалось, что маркиз сейчас поднесет ее руку к губам и поцелует, но он вытащил свою воспитанницу на свет и стал рассматривать ее лицо. — У вас слишком много помады на губах — идемте! — Схватив ее одной рукой и держа в другой трость, дон Хуан заставил ее войти в зал и остановился перед зеркалом на стене. — Вытрите губы, — приказал он.
Она повиновалась, но внутри вся дрожала. А чего она ждала — что он будет восторгаться ею, наряженной в платье, за которое сам же заплатил? Тщеславная надежда! Дон Хуан всего лишь хотел, чтобы она прилично выглядела перед его друзьями.
— Так лучше, сеньор? — Ивейн повернулась к нему лицом, и он пристально оглядел ее с головы до ног, возбудив в девушке все смятение и неловкость юности. Даже тень улыбки не коснулась его черт, пока он, полуопираясь на трость, рассматривал Ивейн, как настенную картину, а не как живую девушку, с сердцем, бешено колотящимся под тонким слоем золотой материи, которую сейчас ярко освещали все лампы зала.
Взгляд темных глаз остановился на юной голой шее.
— Украшать девушку драгоценностями — все равно, что золотить лилию, — сказал он. — Но, думаю, вам захочется надеть вот это.
Дон Хуан вынул из кармана узкий ювелирный футляр и протянул ей. Ивейн приподняла дрожащим пальцем крышку, и у нее перехватило дыхание. Внутри мерцала нитка золотых бус, унизанных розовыми бриллиантами и крошечными листиками из посверкивающих зеленых камней.
— Как оригинально, — выдохнула она. — Мне было бы так страшно потерять ее.
Она уже почти закрыла футляр, чтобы вернуть, но дон Хуан протянул руку и поднял драгоценность с атласной подушечки.
— Идите сюда, — потребовал он, и девушка не посмела ослушаться. Почти не дыша, она почувствовала на коже холодок от прикосновения ожерелья и тепло его пальцев, пока он застегивал замок. — Повернитесь ко мне, Ивейн.
Она так и сделала и вдруг усмехнулась:
— Вот бы миссис Санделл увидела меня сейчас!
— И что бы она, по-вашему, сказала?
— Думаю, на какое-то время она просто лишилась бы дара речи, сеньор. Понимаете…
— Да, Ивейн?
— У меня раньше никогда не было красивых платьев… Я всегда так ужасно выглядела в моих бежевых, а еще она заставляла меня носить очки.
— Но ваши глаза как будто в порядке. — Он заломил черную бровь, тонкая сильная рука взяла ее за подбородок и несколько раз повернула голову Ивейн, как будто это был цветок. — А что случилось с вашими очками?