Две сентябрьские встречи с Фигоном на нейтральной территории — в Каире и Женеве — убедили Бен-Барку, что на него можно положиться. Именно с Фигоном, Бернье и Франжю должен был встретиться в тот день в «Липпе» марокканец. Они ожидали его на втором этаже ресторана и не могли видеть похищение. Однако впечатлительный Франжю перепугал Дюрас, клянясь, что до конца дней своих не забудет взгляд, который бросил на него Бен-Барка, когда «флики» уводили его. Дюрас удалось убедить Франжю в том, что он грезит под воздействием алкоголя: в тот день Франжю бросил пить.
В машину к «фликам» Бен-Барка сел без страха: и потому, что привык к общению со спецслужбами всего мира, и потому, что ждал встречи с кем-то очень высокопоставленным. По его намекам друзья поняли, что речь могла идти только о де Голле. Время встречи не было определено, поэтому Бен-Барка принял предложение проехать как должное. Разве что обратил внимание на фальшивые номера: «Ну, вы даете. Эта серия уже два года не существует». Про криво наклеенные усы Сушона он из деликатности не сказал ничего.
Бен-Барка терпеливо ждал встречи на вилле в Фонте-не-ле-Виконт под Парижем, куда его доставили. Читал, непрерывно пил чай, рассказывал, как станет премьером Марокко и разгонит коррумпированную полицию. Бен-Барку, знавшего, с какими кадрами приходится работать политикам, не удивило, что хозяин виллы расписан татуировками, в том числе фразами «Страдай и молчи» и «Хочу пить». Это был Жорж Бушезейш, гестаповец из «банды Бонни-Лафона» (37), участник «банды Безумного Пьеро» (39), «барбуз». У его подручных Дюбеля, Ле Ни и Палисса — более или менее схожие биографии. Они не лукавили, уверяя Бен-Барку, что важная персона вот-вот приедет. Но ею оказался не де Голль, а шеф марокканских спецслужб, генерал Мохамед Уфкир.
Уфкир храбро сражался за Францию против нацистов и вьетнамских партизан. Струя немецкого огнемета изувечила его: с тех пор он не снимал черные очки и мог запросто на официальном ужине отбить аппетит у высоких гостей, сорвав рубашку и демонстрируя чудовищные шрамы. Бойня повстанцев в горах Рифа в 1959 году принесла ему прозвище Мясник. В марте 1965 года он с наслаждением расстреливал с борта вертолета из пулемета манифестантов в Касабланке. Можно представить себе ужас Бен-Барки при виде Уфкира, прилетевшего из Марокко, как только его оповестили, что похищение удалось. По официальной версии, Уфкир в этот момент навещал своих детей в Швейцарии. Что касается майора Ахмеда Длими, сопровождавшего Уфкира, то Бен-Барка, благодаря высокопоставленному «кроту» в спецслужбах Марокко, знал: в 1962 году Длими лично убил и скормил королевским львам его ближайшего соратника Мохамеда Лахризи. Более того, заманил в Марокко и уничтожил его жену-швейцарку и восьмилетнюю дочь. Мастер пыток, снайпер и кокаинист, Длими отличался спокойствием, тем более пугающим, что его сменяли приступы дикого гнева.