Еще несколько ударов — и Таня, повернув голову, что-то жалобно воскликнула. По кивку Принцессы Жюльетт ее быстренько отвязала. Принцесса придвинулась, рванула блузку так, что пуговицы отлетели сверху донизу, распахнула… Прикрыв глаза, раздувая ноздри, улыбаясь, повернула стек и подняла рукоятку к Таниным губам. Изделие из черного дерева прошлось по шее, по груди, опустилось по животу. Таня зажмурилась, приоткрыв рот, тяжело дыша, Принцесса орудовала рукояткой неспешно и размеренно.
— Выключи ты это, — поморщился Мазур. — И так все ясно.
Лаврик сговорчиво выключил аппаратуру, вернулся к столу и разлил по рюмкам. Мазур выпил залпом. Не было такой уж особенной печали, только легкое сожаление непонятно о чем. Неприятно чуточку, вот и все…
— Ну, а дальше — пара часов непринужденных забав, — сказал Лаврик. — Между прочим, Жулька участия не принимала.
— Ну, так, наверно, лицей святой Женевьевы не кончала, — угрюмо сказал Мазур.
— Кто б ее туда пустил, — фыркнул Лаврик. — Папаша держит бакалейную лавчонку, чуть ли даже не пролетарий. Единственная для девки возможность приподняться — армия… А Наташка с Танькой, как без особого труда удалось выяснить, — одноклассницы. Может, это еще с лицейских времен романчик…
Как он ни старался выглядеть равнодушным, форменным образом сиял — без малейшего актерства.
— Ну, поздравляю, — сказал Мазур без улыбки. — Накопал-таки компромат, прохиндей?
— Убойнейший, — сказал Лаврик с законной гордостью. — С такой кассеткой из Наташки можно веревки вить, даже если нас отсюда завтра вышибут. Сам понимаешь, Леон ведь тебя просветил, какие тут нравы и чем это наследной принцессе грозит. Да и Танечка отныне на крючке… — добавил он без особенной радости.
— Торжествуешь?
— Уже нет, — серьезно сказал Лаврик. — Понимаешь, когда закончишь мастерски проделанную работу, некоторая грусть накатывает. Депрессия достижения, ученые говорят. Есть у меня в Питере одна знакомая, психиатр дипломированный, она мне про эту свежеоткрытую депрессию все растолковала. Медицинский факт… Не радуют горы, когда они свернуты… Что ты насупился?
— Да понимаешь… — протянул Мазур вдумчиво. — Что-то у меня в башке шевелится, словно бы несуразность какая-то, а сформулировать не могу. Заноза этакая… Будто сон вспомнить пытаешься и никак не можешь…
— Это бывает, — сказал Лаврик. — Лучше всего не ломать голову, а оставить все как есть. Частенько получается, что потом в голове что-то щелкнет, и сама собой всплывет точная формулировочка, облеченная в слова… Что за несуразность?
— Да не знаю я! — с досадой сказал Мазур. — Что-то такое вертится, а в руки не дается… Будем собираться на фуршет?