Вопрос: Геше-ла, а вот гусеница и бабочка, это, наверное, есть то же самое, да? Гусеница и бабочка — субстанциональная причина и субстанциональный результат?
Ответ: Субстанциональной причиной в случае с бабочкой является не вся та куколка, из которой она произошла, а лишь та ее часть, которая потом превратилась в тело бабочки. Например, мама не является субстанциональной причиной своего ребенка.
Вопрос: Геше-ла, а вот как мы можем говорить здесь о субстанциональной причине, если в сознании нет субстанции?
Ответ: Нет, здесь под субстанциональной причиной не имеется в виду материальная причина, здесь под субстанциональной причиной имеется в виду основная причина.
Вопрос: А мы можем, скажем, сказать так, что, допустим, у пространства тоже нет формы, но оно же зависит от частей, хотя от причин оно не зависит.
Итак, когда глина превращается в глиняную чашку, то субстанциональная причина глиняной чашки, тот комок глины, перестает существовать. То, что это совершенно нормальная вещь, вам подскажет даже ваше здравомыслие. И если бы точно так же сознание матери являлось субстанциональной причиной сознания ребенка, то в тот момент, когда появилось бы или начало бы существовать сознание ребенка, сознание матери должно было бы прекратить свое существование, как в примере с глиной и глиняной чашкой. Ибо ведь — в этом варианте — материнское сознание было бы субстанциональной причиной сознания ребенка. Однако мы можем увидеть своими глазами, что когда мать рожает ребенка, то ее сознание не прекращает свое существования, оно продолжает существование. И это ясно доказывает, что материнское сознание не является субстанциональной причиной сознания ребенка. Еще одна причина. Если бы материнское сознание было субстанциональной причиной сознания ребенка, то сознание ребенка должно было бы сохранить в себе всю ту информацию, которую носит в себе мать в своем сознании, все ее воспоминания, весь ее опыт прошлый. Ибо субстанциональная причина означает один поток существования. Но мы на своем собственном опыте можем убедиться, что ребенок не имеет в своем сознании ни единого воспоминания, принадлежащего его матери. И, основываясь на этом, мы можем сделать четкий логический вывод о том, что субстанциональной причиной первого момента нашего сознания не явилось сознание нашей матери.
Что остается? Остается только один единственный вариант — то, что субстанциональной причиной первого момента сознания ребенка в утробе матери стал предшествующий момент того же самого потока сознания. Это — примерно то же самое, что и с настоящим моментом нашего сознания: его причиной был предшествующий ему момент нашего же сознания. И этот предшествующий момент тоже возник из предшествующего ему момента сознания. А тот возник из предшествующего ему момента сознания. И, таким образом, весь поток этого сознания появился не из чего-то другого, он является следствием того же самого потока, продолжением того же самого потока. И, таким образом, делается следующее логическое утверждение: первый момент сознания ребенка в материнской утробе произошел из предшествующего ему момента сознания, потому что это сознание.