Наши в кармане парковаться не стали. Как видите, обстановка к добросердечности не располагала, поэтому они оставили машины на обочине у въезда, спешились и ждали моего прибытия.
Первым делом я схватил из «таблетки» двухлитровую бутылку с водой, вволю напился, сполоснул лицо и облил голову. Жарковато нынче, а тут ещё пришлось прикладным спринтом на досуге позаниматься. Я бы сейчас вообще разделся донага да облился весь — насквозь пропотел, но коллеги и так проявили адское терпение, так что пришлось отложить душ до лучших времен. Слегка сполоснувшись, я коротко, не вдаваясь в подробности, доложил о результатах променада по парку. Пока докладывал, доктор обработал мои ладони дезраствором и залепил пластырем.
— Значит, говоришь, «егоза» колыхалась? — деловито уточнил Юра.
— Точно, на одном проеме пакет колыхался и был слегка приплюснут.
— Вообще, не должен быть приплюснут — «егоза» упругая.
— Ну… так показалось.
— Ясно. — Юра кивнул в сторону КПП. — ОН там.
— Так… И кто это у нас тут такие красивые? — Ольшанский достал телефон и принялся перебирать номера, активно морща лоб, наверное, припоминал, что он знает об объектах в этом районе. — Если Минобороны, будет волокита, с остальными можно попробовать по-быстрому разобраться. Хотя вроде не должно быть здесь у них ничего…
— Скорее всего, ОСС, — сказал доктор, мрачно поглядывая на крышу КПП. — Нельзя нам туда. Вот там как раз точно завалят всех разом.
— Семён, я тебя прошу, не усугубляй! — досадливо скривился Ольшанский, продолжая гонять номера в своем безразмерном списке. — Сейчас не до этого, надо бегом мосты навести. Что же это у нас за…
— Вон копер стоит. — Стёпа кивнул на забранную в незатейливый сайдинг башню, возвышавшуюся за КПП.
— И что — копер? — не понял я.
— Шахта-подъемник, — пояснил Стёпа и кивнул на крышу КПП. — Док, ты реально усугубляешь. Если хотели бы завалить, уже давно бы сделали это. Мы в куче, с крыши одной очередью можно снять.
Ольшанский наконец кому-то позвонил, задал пару вопросов и слегка приободрился: похоже, понравилось то, что ему сказали.
— Всё нормально, это наши поднадзорные. — Ольшанский спрятал телефон и приосанился. — Пошли пообщаемся. Ведите себя солидно, мы, между прочим, власть, а не какие-то залетные попрошайки.
Когда мы подошли поближе, блондин в калиточном проёме показался мне богатырём: хоть и не особенно высокий, он был не просто дородным, но кряжистым и широким, и от него так и веяло физической мощью. Думаю, при желании он мог бы убить нас всех голыми руками, и пулеметы на крыше не понадобились бы.