Так вот, если засады не будет, можно считать, что наши приключения на сегодня закончились: звоним с поста связи в караул, и всё! Да они и сами прибегут, без звонка (там камеры на платформе). Увидят Комиссарова и неистово возрадуются. А уж как мы возрадуемся…
Ну а если всё же будет засада, мы нырнем в сервисный тоннель и побежим по прямой до подстанции.
Поэтому прыгать следует сразу за поворотом, чтобы была свобода для маневра, и оттуда уже наблюдать за станцией, вести разведку, отслеживать реакцию на прибытие поезда и так далее, по списку.
— Приготовились, — скомандовал Стёпа, как только поезд вошел в поворот. — Прыгайте аккуратно, ногу не подверните. Тащить никого не будем.
Сразу за поворотом мы все благополучно спрыгнули и прижались к левой стенке тоннеля.
Все, за исключением Петровича.
Петрович застрял в дверном проёме: у него не гнулась нога!
Для того чтобы прыгнуть, нужно было присесть. Когда примеривался, всё вроде бы выглядело легко и просто, а в итоге вышло, что переоценил свои силы.
Впереди, как и обещали, виднелся пандус и большая железная дверь, над которой горел забранный в решетчатый кожух плафон. Дальше по ходу движения можно было рассмотреть платформу.
Поезд неспешно прокатился мимо пандуса и поехал дальше, к платформе, а Петрович всё торчал в дверях и безуспешно пытался присесть.
— Вот же рахит! — досадливо воскликнул Юра. — Ну и чё теперь, что ли бежать за ним, помогать?!
— Не надо бежать, — осадил его Стёпа. — Наблюдай за платформой, это сейчас важнее. Спрыгнет, никуда не денется. Так, пошли помаленьку к пандусу, тихонько, вдоль стеночки…
Когда до станции осталось метров пятьдесят, с платформы по поезду был открыт ураганный огонь.
Не знаю, сколько там засело народу — мне показалось, что сотня, не меньше, хотя в такие мгновения трудно быть объективным, так что я могу ошибаться.
Мы все разом присели и вжались в тюбинги тоннельной стенки: со станции долбили целенаправленно по поезду, но пули щедро свистели и мимо нас, надсадно воя рикошетом и улетая дальше по тоннелю.
Петрович наконец-то выпал из поезда. Не прыгнул, а именно выпал и теперь лежал метрах в двадцати от платформы, прямо на путях, под огнем, и не подавал признаков жизни.
— Юра, Алекс — за Петровичем! — скомандовал Стёпа. — Потом сразу к пандусу, без остановки. Я прикрою.
— Б…, вот же уё…ще!!! — взвыл Юра. — Из-за этого рахита теперь лезть под пули!
— Я помогу, — неожиданно вызвался Комиссаров. — Он тяжелый, втроем легче будет тащить.
Мы осторожно двинулись вперед, вжимаясь в стену и неотрывно глядя в сторону платформы. Похоже, нас ещё не видели, стреляли только по поезду, но ситуация могла измениться в любую секунду.