Пип! (ван Леувен) - страница 10

— Совершенно верно, — сказала дама. — Но подумать только, сколько мороки. По несколько раз в день сверху что-то закладываешь, а потом по несколько раз в день снизу что-то выпускаешь. И все же у нас остается время на другие дела, правда ведь? А многие животные вообще больше ничем другим не занимаются.

На щеке у дамы был прыщик. Она стала рассматривать его в зеркало. При этом сдвинула рот в сторону. Сдвинутый рот бросался в глаза гораздо больше, чем прыщик.

— Вот теперь мне уже надо по-настоящему, — сказала она. — Как там, в кабинке, долго еще?

Тине приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, сделала ли свои дела Птишка.

А потом распахнула дверь во всю ширь.

Увидела унитаз.

Закрытую крышку унитаза.

Две красные туфельки, рядышком. На крышке.

Открытое окошечко над двумя пустыми красными туфельками на крышке. Окошечко было слишком маленьким для больших людей, но достаточно большим для маленьких.

А за окошечком голубое небо.

Огромное пустое голубое небо.

Слишком огромное, слишком пустое голубое небо.

— Птишка! — закричала Тине. — Не улетай! Я не хочу, чтобы ты улетала!

Но Птишка ее уже не слышала.

В тот вечер Варре, вернувшись домой со своим биноклем, сразу же закричал:

— Тине! Я сегодня видел копию нашей Птишки! Значит, существует и второй экземпляр. Точно такая же небесно-голубая!

Но вдруг он замолчал. Потому что увидел Тине. Она была вся какая-то усталая и бледная. С красными кругами вокруг глаз — такими же красными, как красные туфельки, стоявшие на полу.

— Значит, та голубая, — сказал Варре заикаясь, — это и была… Да? Но как так? Или нет?

— Да, — всхлипнула Тине, — именно так, как ты говоришь.

Они сели рядом на свои табуретки. И обнялись.

— Ах, Варре, — сказала Тине.

— Ах, Тине, — сказал Варре.

— Я ничего не могла поделать, — плакала Тине.

— С птицами всегда так, — сказал Варре. — Их не удержишь. Вдруг улетают, и все.

— Но Птишка улетела слишком рано. Она даже и яйца себе сварить не сумеет. И я хотела спеть ей еще столько чудесных песен, которых она не знает.

Приспособление для еды стояло рядом со столом. Такое чудное изобретение. Но теперь в нем не было толку.

По потолку полз вкусный паучок.

— Наверное, лучше было вообще не приносить ее домой, — сказал Варре.

— Ну что ты, хорошо, что ты ее принес, — сказала Тине. — А то бы я так и не узнала, чего мне не хватает. Ведь прежде, бывало, сижу и думаю: чего же это мне не хватает. А теперь знаю.

Тине подобрала с пола перышко.

— Ты заметил, какие у нее были нежные перышки с внутренней стороны крылышек? — спросила она.

— Да, — ответил Варре. — Нежные-нежные.