— Не сами заступают, их народ выбирает, — прогудел Карп.
— Вот это считаю глупостью, — обронил Щавель и сокрушённо покачал головой. — Как может какая-то чернь решать, кому править? Как она вообще может прилюдно высказывать своё подлое мнение о достойных людях? Как могут вот они, — указал он лёгким кивком на теснящуюся у раздачи толпу, — выбирать из таких, как я? Они живут, как скот, руководствуясь низменными устремлениями, ведомые чувствами, не знают грамоты, не говоря уж о тонком искусстве власти и сложнейшей расстановке сил. Как они могут правильно выбирать, если бродят во тьме? Уму непостижимо. Я слышал, что в Орде принято узнавать о будущем хане мнение каждого и считаться с ним. Но ведь это же скотство и чистой воды безумие, они даже мнение баб учитывают.
— По-ихнему, по-басурмански, это называется охлократия, когда охломоны всякие голос имеют, — гулко хохотнул Карп. — Но, чтобы бабы выбирали хана, об том даже я не слыхивал.
— Если мы признаём, что в Орде хана назначает на престол любая чернь, то можем допустить, что и бабы выбирают наравне с мужичьём.
— Дикари, — рассудил высокоучёный лепила.
— Странно, что они при таком раскладе ещё барда себе не выбрали в управители, — отпустил Щавель.
— Басурмане, они басурмане и есть. Умом их не понять, — сказал Карп. — Вводят заположняк какие-то чудные ограничения на женитьбу. У них там в Орде больше четырёх жён иметь нельзя, сколь бы ты ни был богат и знатен. Хоть ты сотню с детьми можешь содержать, а всё равно. И наложниц иметь нельзя. Дурь.
— Четыре года, четыре жены. Нет ли в этом чародейного умысла? — Альберт Калужский глядел в глубины тайной науки. — Прискорбно, что не сыскать здесь ни одного ученика школы греческого мудреца Платона. Он бы просветил нас в нюансах нумерологии. Наверняка не просто так связаны вместе основы семейного и государственного управления.
— У шведов тоже есть запрет брать больше и меньше двух жён, — задумчиво сказал Щавель. — Или две, или ходи холостым. Ихняя семья называется шведская тройка.
— С жёнами? — удивился лепила. — А я думал, с конями.
— С конями — русская тройка, — уточнил сведущий в гужевом транспорте Карп.
— Дикарские порядки, — ледяным тоном отчеканил Щавель. — Если здраво судить, то почему я не могу иметь столько жён, сколько способен прокормить? Это ведь глупость — препятствовать мне множить род, коль я деятелен и успешен.
— Возможно, всё дело в потенции, — предположил лекарь. — Так называют греки мужскую силу, коя гнездится в череслах. Их национальные особенности физиологии сформировали культурную, религиозную и политическую традиции, которые были впоследствии узаконены.