Истратив последние патроны Куликов присел перезарядить рожок. Сосед как раз закончил с этим делом и ждал своей очереди пострелять.
— Ну! Идите к мамочке, с-суки! — с криком ярости вскочил он, но не успел даже как следует прицелиться и сделать даже пары очередей, как их позицию обстреляли из крупнокалиберного пулемета китайцы и он, оборвав на полуслове очередное ругательство, мешком свалился обратно.
— Ч-черт…
Половины лица у соседа как не бывало.
Куликов взял автомат погибшего соседа и когда китайский пулеметчик переключился на другую жертву, высунулся и разрядил сразу полрожка по китайскому солдату замахнувшегося на него рукой, по всей видимости с зажатой в ней гранатой. Граната выпала и подорвала его самого.
И вот, когда казалось что все кончено и им вот-вот придется оставить позиции и отступить, китайцы дрогнули и сами отстреливаясь, не целясь, стали откатываться назад.
Им вслед почти не стреляли, но не потому что не хотели или соблюдали какие-то "правила приличия", а просто нечем было стрелять.
Когда до уцелевших солдат,, наконец, дошло, что они выстояли, над высотой 156 поднялся дикий радостный гвалт.
— Получили, ублюдки!
— Может еще хотите?! Тогда милости просим к нам в гости!!!
— Мы сделали их!!!
* * *
Но, несмотря на то, что первая, страшная по своему напору, атака была отбита, отбита с большими потерями, рота потеряла половину своего состава только убитыми, многие были ранены. И продолжали погибать и получать ранения. Ведь перемирия никто не устанавливал и с обеих сторон то и дело раздавались выстрелы из пулеметов, автоматов, гранатометов и снайперских винтовок. Так что передвигаться приходилось очень осторожно, постоянно пригибаясь, чтобы не стать целью для китайских стрелков.
Убитых и раненых эвакуировали, а на их место пришло пополнение из мотострелков.
Разрушение позиций оказалось очень велико, особенно в свете дня и о том чтобы восстановить их под постоянным огневым давлением противника не могло быть и речи.
За позицией все еще стонали раненые китайцы. Уже меньше чем утром, но все равно много, тяжелораненые умерли от потери крови и просто от болевого шока. Кого-то это нервировало. А кого-то, например как Юрия Бардова, вопли раненых китайцев вдохновляли, как сладостная музыка.
— Второй атаки мы не переживем, — сказал Авдеев. — Тем более с такими вояками…
Все посмотрели на пополнение, большей частью молодых новобранцев восемнадцати-двадцати лет. Выглядели они жалко и потерянно, как будто это они прошлой ночью отражали штурм китайцев, все время постоянно озирались на разрушения, при передвижении пригибались совсем уж низко.