К тому же снился ему китаец. Сон был рваным, нехорошим. Вадим снова убегал, но его ловили, вешали на крючья в пыточной и этот китаец тыкал пушкой ему в лоб, медленно спуская урок. Но выстрела не произошло, он проснулся от выкрика старшего сержанта Коржакова:
— Подъем, засранцы! Или вы решили дрыхнуть до вечера?!
Кое-как разлепив глаза и свесив ноги, Вадим лениво стал нащупывать свою форму. Настроение у него было препоганое.
— Живее, поганцы! Если последний из вас выскочит из казармы позже, чем через сорок пять секунд, не забыв при этом заправить койку, взводу придется хорошо попыхтеть из-за этого ублюдка, наматывая лишний километровый круг на зарядке! И кого вы все за это будете благодарить или винить мне по барабану! Время пошло! Пять секунд прошло! Десять секунд прошло!..
После такого предупреждения и начавшегося счета шуршание и мельтешение в казарме значительно усилилось. Бежать лишний круг никто особого желания не испытывал. Вадим также быстренько оделся, обулся и застелил койку, тут ни память, ни рефлексы, приобретенные на срочной его не подвели.
В общем, они успели. В казарме идеальный порядок, строй ровный хоть микрометром мерь.
— Замечательно! Но я поздравляю вас, вы все равно побежите дополнительный километровый круг! — осчастливил бойцов старший сержант.
— Почему? — вырвалось у Вадима.
Коржаков в один момент коршуном навис над Куликовым.
— Вы что-то сказали, рядовой?!
— Никак нет, товарищ старший сержант! — быстро осознал свою ошибку Вадим.
В армии рот без разрешения открывать не стоит. И даже разрешения лучше не спрашивать.
— Значит у меня слуховые галлюцинации, солдат?! — взбесился Коржаков, приблизив свое лицо к лицу несчастного новобранца, так что они едва не соприкасались, забрызгивая его слюной. — Может я шизофреник, которому слышатся посторонние голоса, коих в природе нет?! Если так, то почему меня не забраковала медицинская комиссия?!
Оставалось только гадать: это реальный его гнев или же просто хорошая игра, достойная самых высших оценок по актерскому мастерству.
Вадим стушевался, точно зеленый юнец, некстати подумав, что он и впрямь зеленый да еще пятнистый, совершенно не соображая что отвечать чтобы не навлечь на себя еще больший гнев сержанта. И ладно бы только на себя, так по закону жанра, показанному в сотнях фильмах про армию и описанному в тысячах книг про нее же, из-за него может достаться всему взводу, а это уже совсем другой коленкор получается.
— Э-э… никак нет, товарищ старший сержант!
— Что "никак нет"?!
— Вы не шизофреник и у вас не было слуховых галлюцинаций, товарищ старший сержант!