Бардов хмуро посмотрел на Белого, прекрасно осознавая, что его оппонент прав на все сто процентов. Но сдаваться все равно не собирался.
— Бесполезно. Китайцы все держат под контролем, они купили всех наших зажравшихся чинуш. А если и сможем попасть в Думу, китайцы застопорят исполнение любых законов на местах. Нет, действовать нужно партизанскими методами. Мы делаем хоть что-то, а не сидим на заднице в отличие от некоторых и не ждем сложа руки.
— Намек ясен и даже отчасти справедлив, — кивнул Алексей Белый. — Но извини, нацики мне кажутся не столько реальной силой, сколько группой ребятишек собравшихся для интереса, под пивко поругать инородцев, предложение мочить ублюдков, а потом разойтись малевать стены или кого-то избить. Не мое это. Вы не можете набрать достаточно людей в свои ряды именно потому, что у вас имидж перекачанных анаболиками, бритых, тупых отморозков, которых боятся даже свои. Россия – для русских. Можно подумать, в России больше нет других коренных народов. Такими лозунгами вы делаете их своими врагами. Сделайте их союзниками… им ведь тоже наверняка не нравятся что всюду лезут китайцы. Впрочем, вы этого не сможете, побрезгуете. А потому из-за брезгливости вам не победить.
— А ты что скажешь? На какой ты стороне? Ты с ними? — спросил Юрий, надеясь обрести хоть одного союзника в противовес Авдееву и Белому так насевших на него.
— Я ни на чьей стороне, — ответил Вадим, не имея никакого желания ввязываться в пустую политическую перепалку.
— И все же! — настаивал раскрасневшийся Юрий Бардов. — Ты думаешь как они?!
Неожиданно для самого Куликова, его буквально прорвало, он сел и четко произнес:
— Наша нация деградирует. Сколько нас осталось русских, Юрик? Если не по крови, в нас много всякого намешано, то хотя бы по духу? Миллионов семьдесят? Это в лучшем случае… Главное, что нас становится меньше, несмотря ни на какие программы поддержки воспроизводства. Не хотят наши рожать, хоть ты лопни. А остальные кто? Вы и их хотите изгнать или под ноль вывести? Может лучше наоборот, взять их в союзники как правильно предлагает Белый? Ведь еще лет двести-триста и все, такими темпами, мы исчезнем, будто и не было…
— Так уж и исчезнем?
— У тебя есть девушка, Бард? Или может более того, ты женат?
— К чему этот вопрос? — набычился Юрий.
— Ответь. Ты же требуешь от меня ответа. Я отвечаю, ответь и ты.
— Ну есть у меня женщина…
— Курит? Пивко пьет?
— Ну, бывает… — смутился Бардов.
Вадим сокрушенно кивнул.
— Вот то-то и оно… Ты вспомни свою последнюю прогулку по улицам, Юр. Идешь по улице, все пиво хлещут… Что, жажда замучила? Да, жарковато… Так выпей чего-нибудь неалкогольного: минералку, холодный чай, наш русский квас, наконец! Но нет, все пьют пиво и даже не замечают, как становятся пивными алкоголиками и также незаметно переходят на водочный алкоголизм, потому что пиво уже не дает такого эффекта эйфории как раньше. А курение?! Я вспоминаю свой пример учебы в школе, в техникуме… Стоит только начаться большой перемене и почти все девчонки, про парней я уже молчу, все летят во двор, торопятся поскорее затянуться! А ведь им детей рожать, род продлевать, нацию сохранять. И кого они рожают с таким букетом пагубных привычек, скажи мне, Юра, даже во время беременности, не отказываясь от пития пивка и сигарет. Всяких больных уродов с врожденными патологиями, из которых заячья губа – самая безобидная бяка, да дебилов пускающих слюни. Я уже не говорю о том, как они будут выглядеть к сорока годам – шестидесятилетние старушки: серые, одутловатые, морщинистые, вонючие. Бр-р… Во! Даже тебя пробрало! Сморщился весь… Что, представил свою женщину через двадцать лет рядом с собой в постели? Ну и как тебе картинка? Так что я еще оптимист с тремястами годами.