Тут и там началась суматошная стрельба, но в кого стреляют не видно. Вадим подозревал, что просто в темноту, чтобы просто отогнать собственный страх. Но это не лучший метод. Опять-таки пустая трата боеприпаса.
— Прекратить стрельбу! Прекратить стрельбу! — зазвучали приказы тут и там.
— Ну, и чего ты тут разлегся?! — раздался жесткий голос над головой.
Вадим от неожиданности аж вздрогнул и чуть не выстрелил, хорошо автомат остался на предохранителе. Да и затвор вообще-то еще нужно передернуть.
— Отдохнуть прилег?!
— Никак нет… вот… раненый…
— Где твое отделение?!
— Не знаю товарищ, старший сержант, — и кивнув Куликов в сторону горящего состава, добавил: – Бегает где-то…
— Так собери его и живо обратно! Разлегся, понимаешь! Ты командир или кто?!
— Слушаюсь.
Вадим с большим неудовольствием выбрался из укрытия и пригибаясь побежал вдоль железной дороги, поближе к горе, выкрикивая фамилии бойцов из своего отделения:
— Тулунин! Аллагали! Нургалаев! Аксу! Махамбет! Сатагай! Алиев! Жахоев! Ямадаев! Все ко мне!!!
Кто бы только знал, чего стоило Вадиму выучить все эти фамилии… даже несмотря на свою отменную память.
Через долгих пять минут почти все отделение было собрано, но для этого пришлось еще немного побегать выкрикивая фамилии и матерясь. Бойцы не всегда его слышали, а кто-то и вовсе находился в прострации ни на что не реагируя. Двое из его отделения сильно хромали, один зажимал рану на лбу из-под которой обильно текла кровь.
— Где Ямадаев?!
— Умер, — ответил его товарищ Алиев. — Осколок разбившегося стекла по шее полоснул…
Второй эшелон тем временем попытался сдать назад и выйти из-под губительного обстрела, да вот незадача, несколькими удачными выстрелами противник подбил локомотив, и методичный обстрел продолжился.
Еще Вадим заметил, что локомотив не взорвался изнутри, как это случалось с бронемашинами и грузовиками. Просто появлялась обугленная дыра, чем-то напоминавшая кратер.
Это очень походило на действие кумулятивного заряда, но опять же неувязочка, не слышно выстрела из пушки или выстрела гранатомета тоже не тихого, а в таких стесненных, горных условиях, пушка или стрелок должны бить прямой наводкой с малого расстояния до пятидесяти метров и следовательно стреляющих должно быть легко обнаружить, хотя бы по вспышке. Но нет ни пушки, ни выхлопа, ни звука выстрела и при этом стреляют со снайперской точностью, прямо в топливный бак или отсек с боеприпасами.
Мистика.
Куликов вернулся к месту встречи уже со своими бойцами. Коржаков только его и ждал, остальной взвод уже давно сгруппировался вокруг своего сержанта, ожидая его ценных наставлений.