В конце концов, дело женщины – рожать, растить детей, заниматься домом, а не умирать. Если они будут гибнуть в боях наравне с мужчинами, то кто тогда восполнит понесенные этносом потери, кто сохранит генофонд и возродит нацию из пепла?
Или может все эти размышления просто мужской шовинизм?
На третий день им действительно позволили испытать свои "витязи". Вот только со стороны это могло показаться смешным. А разве не смешно видеть стальных неуверенно стоящих на ногах монстров в… этаких детских ходунках, в которых дети учатся ходить, чтобы они не падали? Впрочем, в каком-то смысле они действительно стали детьми, привыкая к своему телу и учась управлять своими движениями. Большинство, не будь страховки, действительно попадало бы на бетон площадки. А поднять сто пятьдесят кило брони, плюс пилота внутри тоже весящего немало (за исключением разве что Буя), не просто.
Но шло время и после многих часов практики, прерывавшихся только на сон и прием пищи, движения становились точнее и вскоре пилоты уже могли свободно двигаться без ходунков, точно эта стальная оболочка – их собственное тело с соответствующим спектром движений. Они могли ходить, бегать, садиться, приседать на колено и даже ложиться быстро вставая.
Через неделю усиленных занятий пришло время стрелковой подготовки – последнего этапа обучения, перед отправкой на фронт.
Выведение картинки с прицельного видеодатчика пулемета на визир шлема, действительно доставило немало хлопот, но мозг ко всему приспосабливается, и вскоре все могли показать хороший результат на стрельбище.
Наконец их обучение закончилось. Это отметили небольшим банкетом, на который прибыл какой-то генерал.
— Спасибо вам… — сказал он. — Вы даже не представляете, как много значит и стоит, не в денежном плане, хоть и не без него, ваш пример, — позволил себе шутку в этот торжественный момент генерал.
— Его благодарите, — кивнул Коростин в сторону Куликова. — Он основной затейник и катализатор вашего проекта "Восставшие из пепла". Если бы не он…
— Еще раз спасибо, — уже персонально Вадима благодарил генерал. — Вы настоящий патриот.
Вадим на это лишь мысленно усмехнулся, пробурчав что-то соответствующее моменту, подумал:
"Знали бы вы, что бы я вам сказал на это еще год назад…"
"А патриот ли я?" – спросил себя Вадим и не нашел ответа.
Все же его устремления, желание вновь попасть на войну, отвечали несколько иным критериям. Он просто не хотел быть бесполезным, прозябать на периферии жизни.
Но, по крайней мере, слово "патриот" больше не вызывало в нем активного неприятия, как было раньше.