– Эй, ты где? – негромко окликнул он цыгана.
Тот немедленно отозвался:
– Уже скоро, мы подходим к машине…
Старыгин двинулся дальше, но снова услышал в стороне от своего пути крадущиеся шаги. И еще он почувствовал какое-то незримое, но гнетущее присутствие. И почему-то вспомнил, как они с Марией бежали по подземному коридору, спасаясь от чудовища.
Он подумал, что от темноты и опасности у него разыгралось воображение, и постарался отбросить эти странные мысли.
– Вот она, машина! – послышался впереди довольный голос Франсиско.
И в ту же секунду из темноты возникли две едва различимые фигуры – Старыгин скорее не увидел, а почувствовал их, тем не менее понял, что одна фигура – человеческая, приземистая и полная силы, а вторая – звериная, излучающая ужас и угрозу.
– На помощь! – закричал Старыгин и попытался закрыть собой Марию.
Но человек, появившийся из мрака, оттолкнул его и схватил девушку за плечо.
В ту же секунду вспыхнул свет фонаря в руке спешившего на подмогу Феликса, и Старыгин в этом ярком свете увидел, как на моментальном снимке, лицо человека – широкое, с узкими бесстрастными глазами жителя степей, и его руку, в которой был зажат маленький острый предмет, шип или колючка.
Незнакомец взмахнул рукой и вонзил шип в плечо Марии. Девушка вскрикнула Старыгин попытался схватить нападающего, оттащить его в сторону, но тот увернулся и отступил в непроглядную темноту. За ним бросились оба цыгана, но тут же раздалось хриплое рычание, жесткий окрик…
Старыгин поддерживал Марию, но девушка безвольно обвисла у него на руках, и ему пришлось опустить ее на землю. Он подобрал фонарь, который уронил Феликс, и осветил Марию. Ее лицо залила смертельная бледность, губы посинели, дыхание стало частым и неровным. Вдруг она затряслась в ужасной судороге, выгнулась, едва не встав на «мостик», а в следующую секунду бессильно вытянулась и затихла.
Старыгин пытался привести девушку в чувство, сделать ей искусственное дыхание, но ничто не помогало: Мария не подавала никаких признаков жизни.
Из темноты возникли оба цыгана. Они казались виноватыми и напуганными.
– Не знаю, кто это был! – вполголоса проговорил Франсиско. – Первый раз в жизни вижу такое чудовище! Мы хотели догнать этого мерзавца, но зверь чуть не растерзал нас… А что с девушкой?
– Плохо, – Старыгин поднял на цыган искаженное страданием лицо. – Совсем плохо!
– Ее срочно нужно отвезти в больницу! – прошептал Франсиско, наклонившись над девушкой и тревожно вглядываясь в ее черты.
– Мария! О, господи! – Дмитрий придерживал хрупкое тело, чтобы девушка не падала на сиденье, он прижимал ее к груди, чувствуя, как душу заполняет черное отчаяние.