Автобус миновал небольшой приморский городок Сан-Педро-де-Алькантара и свернул на дорогу, уходившую в горы. Черный джип не был виден за окном, но Старыгин почему-то не сомневался, что он едет следом за автобусом.
Дорога становилась все круче и у́же. Вскоре она превратилась в тесную ленту серпантина, льнувшую к скалистому хребту. Слева, за окном автобуса, открывалась головокружительная бездна. Вдалеке, на самом горизонте, ослепительно синело море и виднелась несокрушимая громада Гибралтарской скалы.
– Я очень боюсь высоты! – щебетала под самым ухом Старыгина рыжеволосая фрейлен. – У меня от этого начинается головокружение. А как вы переносите высоту? У вас в Албании есть такие высокие горы?
Старыгин промолчал.
Он испытал при виде разверзшейся за окном пропасти какое-то двойственное чувство. Первозданный, мистический страх смешивался с волшебным, завораживающим, магическим восторгом. Хотелось подойти к краю обрыва и сделать шаг в пронизанное солнцем беспредельное пространство, чтобы раствориться, исчезнуть в этом величественном древнем пейзаже…
Испанские водители, судя по всему, не чувствовали на этой дороге ничего особенного. Они мчались, не соблюдая ограничений скорости даже на самых крутых виражах, не задумываясь, шли на обгон, проносясь по краю дороги и едва не срываясь в пропасть. Особенно бесшабашными казались мотоциклисты. Они то и дело обгоняли неповоротливый автобус, сновали между машинами, как мелкие рыбешки среди акул, закладывая немыслимые виражи. Над дорогой висел предупреждающий щит, на котором было написано, что с начала этого года уже восемьдесят три мотоциклиста погибли на дорогах Испании, но эта ужасная статистика никого не останавливала.
Словно этого мало, дорога внезапно оторвалась от горного хребта и устремилась вперед по узкому ажурному мосту, перекинутому через пропасть. По сравнению с грандиозностью гор, этот мост выглядел таким невесомым и ненадежным, что казалось, будто туристский автобус летит над пропастью без всякой опоры.
Старыгин тряхнул головой, сбрасывая с себя гипноз распахнутого безграничного пространства.
Его соседка хранила обиженное молчание, так и не дождавшись ответа на очередной вопрос.
Наконец, обогнув очередную скалу, автобус выехал на горное плато, и впереди показались первые дома Ронды.
– Мы подъезжаем к новой части города, которая называется Эль Меркадильо, – продолжал гид свою просветительскую работу. – Эта часть города начала застраиваться после христианской реконкисты в 1485 году. Она отделена от старой, мавританской части Ронды, которую называют Ла Суидад, глубоким живописным ущельем, через которое перекинуты три моста…