– И это все? – разочарованно протянула Агриппина. – А я-то грешным делом думала…
– А вы думали, что там золото и бриллианты, как говорил герой известной комедии? – передразнил ее Старыгин.
– Ну, судя по тому, как тот человек в Таллинне беспокоился об этом номерке, судя по тому, как хитро была обставлена передача пакета, я думала, что там действительно хранится что-то ценное. Обычно в детективных фильмах так передают драгоценности, или секретные документы, или, на худой конец, наркотики…
«Ага! – подумал Старыгин, с интересом посмотрев на Агриппину. – Значит, она все же смотрит детективные фильмы! А с виду – такая сухая и деловая, как будто у нее нет никаких интересов, кроме работы! И на ночь читает только свои медицинские монографии. А не детективы, как все люди…»
Вслух, однако, он сказал совершенно другое:
– Наркотики нас с вами, я надеюсь, не интересуют. Бриллианты – это, конечно, интереснее, но с ними тоже возникли бы проблемы. Но в одном вы несомненно правы: если вокруг этого пакета наворочено столько секретов – значит, в нем должно быть что-то очень ценное. Или очень важное.
– Ну, не знаю, что в этом такого ценного… – Агриппина взяла в руки позолоченную коробочку, повертела ее в руках. – Коробочка симпатичная, конечно, но не думаю, что она такая уж дорогая…
Она открыла крышку. Внутри оказалась душистая красная помада.
– По-моему, это румяна… – Женщина закрыла коробку без интереса, взяла зубчатое колесико. – А это вообще не знаю что такое… какая-то деталь…
В комнате неслышно возник кот Василий, мягким прыжком взлетел на стол, тронул лапой блестящее колесико. Агриппина уронила его, Василий столкнул лапой на пол, спрыгнул и покатил по комнате.
– Колесико от шпоры, – машинально подсказал ей Старыгин, отобрал колесико у Василия и положил его обратно в коробку.
Кот обиделся и принялся точить когти о дверцу антикварного шкафа. В другое время от хозяина, несомненно, ему влетело бы по первое число, но сейчас Дмитрий Алексеевич только машинально пробормотал: «Василий, немедленно прекрати!» – и даже не оглянулся.
Вдруг его брови полезли на лоб:
– Как же я сразу не догадался?!
– Не догадались о чем? – переспросила Агриппина, на всякий случай немного отодвинувшись. – Что, вас опять посетила очередная гениальная идея?
Не обращая внимания на ее саркастическую интонацию, Старыгин взял в руки колесико и торжественно продекламировал:
– Бокалов звон и бренчанье шпор,
Малиновый плащ с плеча…
Затем он отложил колесико, поднял коробочку с румянами и продолжил:
– Шелка и бархат истлеют в прах,