Советник достал из-под одежды небольшой ключ, вставил его в замочную скважину и повернул.
Крышка шкатулки откинулась, и мастер Бернт на мгновение ослеп от залившего полутемную комнату сияния.
В шкатулке были ярко-алые рубины и изумруды, зеленые, как морская вода в полдень, крупные дымчатые топазы и тускло сияющие опалы, лиловые аметисты и алмазы, прозрачные и холодные, как родниковая вода в жаркий июньский день.
Никогда прежде мастеру Бернту не приходилось видеть такого богатства.
– Я обещал по-царски наградить тебя – и я это сделаю! – проговорил советник Вайсгартен, опустив руку в шкатулку и перебирая камни, как перебирают шерсть любимой собаки. – Тем более что мне некому оставить свое богатство. Сегодня утром я потерял младшего сына, моего любимца…
Старик шумно, со всхлипом вздохнул и закончил:
– Самому мне осталось жить совсем недолго, а в могилу богатство не унесешь, так что все это – твое, мастер Нотке!
Мастер взглянул на содержимое шкатулки – и душа его утонула в этом сиянии и блеске, как тонут беспечные люди и животные в зыбучих песках. Сначала они пытаются бороться, пытаются выбраться из неодолимого плена и только быстрее погружаются в коварный песок. И наконец силы покидают жертву, а самое главное – ее покидает воля, желание жить. Без сил, без надежды жертва замирает в смертельных объятиях песка, молча ожидая гибели.
Так и художника внезапно охватила странная истома, он не в силах был пошевелиться, не в силах отвести взгляд от искрящейся россыпи драгоценных камней. Камни притягивали его, как мощный магнит притягивает железную безделушку, неспособную противиться мертвой природной силе.
Мастер Бернт не сводил глаз с драгоценностей, поэтому он не заметил странное выражение, промелькнувшее на лице советника Вайсгартена, как волк мелькает в густом кустарнике.
Это было выражение злорадства, коварной радости человека, который умудрился перехитрить судьбу.
– Да, все это твое, мастер Нотке! – повторил советник, стерев с лица странную усмешку. – Ты честно заслужил эту награду. И это… и это еще не все!
Старик поднял сухую морщинистую руку, снял с нее свой знаменитый перстень, перстень крестоносцев, и положил его поверх россыпи драгоценных камней.
– Мне трудно расстаться с этим перстнем, – проговорил советник едва слышно. – Но смерть уже стоит за моим правым плечом, а в могиле этот камень мне не нужен. Так что забирай все, мастер Нотке, забирай все до последнего камешка.
Кровавый рубин ярко и тревожно блеснул, словно злой и кровавый глаз взглянул на художника из шкатулки.
Мастер невольно вздрогнул, но он все еще оставался в плену нестерпимого сияния и блеска, он все еще не мог пошевелиться, как муха, заключенная в янтаре.