«Как ребенок!» – сердито подумала Лола и приветливо улыбнулась Сапфире Михайловне.
– Так получилось, что мы с Розочкой с тех пор всю жизнь были вместе, – продолжала пожилая дама, – вместе работали в Эрмитаже, мужья у нас рано умерли, это еще больше нас сблизило… У нее сын Лева – очень хороший, приличный мальчик, Розочка все хотела, чтобы он женился на моей Лене. Но не получилось… дочка моя нашла себе другого, сейчас они с мужем в Италии, меня внуки навещают… А Лева долго ходил в холостяках, все не мог выбрать. И выбрал наконец, – в голосе Сапфиры Михайловны появились жесткие нотки. – Розочка была человеком ангельской доброты, со всеми ладила, со всеми уживалась. Ну, пока она работала, отношения с невесткой у нее были, конечно, не слишком хорошие, но до скандалов дело не доходило, Розочка всегда умела уступить и сгладить острые углы. А когда стала болеть… потом не смогла работать, потом совсем слегла… Вы знаете, не в моих правилах о людях говорить дурно, но я уверена, что Эфа отняла у Розочки несколько лет жизни и приблизила ее смерть.
– Эфа – это и есть злодейка-невестка? – осведомился Маркиз. – Имя у нее очень подходящее… есть ведь такая ядовитая змея…
– Да-да, – оживилась Сапфира Михайловна, – имя у нее вполне соответствует характеру. Но кроме злобы и ненависти к людям у нее в характере есть еще одна сильная черта – это патологическая жадность. У Розочки в семье имелось довольно много ценных вещей. То есть раньше-то их было гораздо больше – отец Розочки был в свое время крупным юристом, кое-что удалось сохранить, несмотря на голод и репрессии. Эфа сразу же начала покушаться на эти вещи, так что Розочка со временем отдала ей все, чтобы иметь хоть какой-то покой. У нее остались мелочи, которые не представляют никакой ценности в общепринятом смысле – милые сердцу пустячки, безделушки, старые фотографии, письма… Было очень много писем, и еще Розочкин архив, ведь она много лет занималась исследованием творчества французских художников начала двадцатого века.
– А вы? – вставила Лола.
– И я тоже, – улыбнулась хозяйка, – сразу вам скажу, что мы с Розочкой никогда не мешали друг другу, а только помогали.
– Постойте! – Лолу осенило. – Значит, вы занимаетесь художниками-импрессионистами?
Она очень внимательно поглядела на котов.
– Вы очень догадливы, – Сапфира Михайловна улыбнулась несколько смущенно, – не смогла удержаться, позволила себе шутку. Котов на самом деле зовут Матисс, Гоген и Ренуар. Матисс – вот этот черный с белым, сокращенно – Матти, Гога – это Гоген, не правда ли, в нем есть что-то от гогеновских таитянок? И последний, рыжий и вальяжный, – Ренуар.