— Ты сошла с ума?
— Это — вопрос?
— Уже за полночь, а передняя дверь распахнута.
— Я работала.
— Если бы я не проезжал мимо... — Потом он заметил кровь на ноге, на тапке, на полу. — Что, черт возьми, случилось?
— Прогнившая половица.
Он присел на корточки и осмотрел ее ногу.
— Я порезала ее о край доски или обо что-то острое под настилом — не знаю.
— Ты обработала рану?
— Да, и попробовала наложить бинт, но кровь не останавливается. Думаю, мне нужна медицинская помощь.
Он встал и прошел в ванную, вернулся с рулоном туалетной бумаги, потом обернул ее ногу.
Она кивнула и улыбнулась.
— Спасибо.
— Не за что.
Потом без предупреждения он поднял ее на руки.
— Что ты делаешь?
— Оказываю тебе медицинскую помощь, — сказал он, выходя из спальни.
— Я могу сама вызвать...
— Не говори глупостей. — Он перешагнул через сломанную половицу и вышел на улицу. — Я здесь и сам отвезу тебя к доктору.
— А это не испортит твои планы наказать меня? — сухо сказала она. — Твоя помощь мне?
Он направился к черному седану на дороге.
— Ты и так уже пострадала из-за меня. Больше мне нечего сказать. Просто закрой рот и обними меня за шею.
Пока Тэсс сидела на пластмассовом стуле, Дэмьен шагал по холодной полупустой приемной больницы. Он не любил ждать. Кроме них, здесь были другие пациенты. Но ни с кем из них не случилось ничего серьезного, никто не был ему дорог и при взгляде ни на кого из этих людей у него не захватывало дух.
Он нервничал, гнев закипал в его крови, и он выискивал, кого бы выбрать для словесной перепалки. Но никто не смотрел в его сторону.
— Ты похож на животное в клетке, Дэмьен. Присядь.
Он остановился и уставился на Тэсс. Он только теперь заметил, что на ней была красная фланелевая пижама. Пышные рыжие волосы, обрамляя крупными завитками миловидное лицо, волнами струились на шею и плечи. Она была очень сексуальна.
— Ты чувствуешь боль в ноге?
— Да. Теперь сядь. Ты как чокнутый.
— Я как чокнутый? — проговорил он разъяренно.
— Кажется, это риторический вопрос, — сказала она.
На ее лице не было ни грамма косметики, и о ней можно было бы сказать, что она очень красива, если бы не эта неестественная бледность.
Он прошептал:
— Это ты чокнутая. Только чокнутые делают ремонт в шлепанцах. О женщины...
— Мы великолепны, правда? — Она невинно улыбнулась. — Сложные, загадочные...
Вдруг она перестала улыбаться и закрыла глаза.
Его гнев моментально улетучился, сменившись беспокойством. Дэмьен присел рядом:
— Больно?
— Не хуже, чем удаление зубов, — вся сжавшись, пробормотала она, — без обезболивания.
Он выругался.