— Что ж, почему бы и не попытаться. Иван, ты согласен?
Байсаков пробурчал что-то утвердительное. На Мари он предпочитал не смотреть, и только теперь Остужев понял, что мешало общаться его друзьям в годы его отсутствия. Но теперь было не до старых разногласий. Остаток ночи был посвящен изучению подземелья, и вскоре нашелся еще один выход — в подвал сгоревшего дома на Кузнецком мосту. Бочетти получила утвердительный ответ и путь, которым она и ее люди могли пройти в Кремль.
Следующей же ночью, едва сдерживая ярость, Джина спустилась в подземелье. Она понимала, что это может быть ловушка, понимала, что идет на чудовищный риск, но уже не могла думать ни о чем, кроме близкой мести. Пусть другие ее враги уцелеют, но Бонапарт должен умереть. Хотя хотелось ей, конечно, убить Императора, вернуть Саламандру и уйти живой, чтобы мстить дальше, но если бы Джину поставили перед выбором — жить, или умереть вместе с Наполеоном — она предпочла бы второе. С оружием наготове Бочетти и ее поляки прошли подземным ходом и оказались в забытом кремлевском подклете. Отсюда их впустила в Кремль Мари, открыв потайную дверцу.
— Где мой муж, графиня?
— В безопасности! — резко ответила Бочетти и попыталась схватить Мари за руку, но она была к этому готова и, казалось, просто растворилась в воздухе. — Как же ты это делаешь, мерзавка? Найдешь своего Антона внизу. Но с ним мой человек, и если подымешь шум, он умрет.
На этот раз Мари удержалась от хихиканья. Между тем Джина, сориентировавшись в подвале, уверенно повела свой маленький отряд к Боровицкой башне. Туда же, держась на расстоянии, двинулись и Остужев с товарищами. Графиня и правда знала, куда идти, а ее люди знали, как поступать с французскими часовыми. Ничто не нарушило покой этой ночи, пока Бочетти не добралась до дверей, ведущих в личные покои Императора, о которых не знал почти никто.
Все шло необычайно гладко. Остужев, следуя по темным коридорам за графиней, просто кожей чувствовал, что так не бывает. Что-то обязательно должно было пойти не так. Мари легкой тенью, то появляясь, то исчезая, металась по коридорам и докладывала о продвижении Бочетти. И даже она не заметила засады, слишком тонко выстроил Колиньи систему безопасности своего Императора. Бочетти он пропустил вперед, на заклание своим людям, как наименее опасную, а вот группу Остужева решил атаковать сам.
— Здравствуйте, Алекс!
Завернув за угол, Остужев увидел Колиньи, державшего кинжал у горла Мари. Сзади послышался шум — это несколько человек попытались скрутить Байсакова и жестоко поплатились за это. Ахнул Гаевский, увидев жену.