Вход на станцию метро был перекрыт охраной, а уличное движение почти остановлено. Я набрал по мобильному номер Малика, но тот не ответил, поэтому я послал ему SMS с просьбой срочно перезвонить. Я намеревался вернуться в участок, но к тому моменту, когда мы с Беррином дошли до Олд-стрит, было уже без двадцати шесть, поэтому идти на работу не стоило, и мы с ним попрощались.
Но, возвращаясь домой на метро, обливаясь потом от духоты, я никак не мог выбросить из головы имя Тони Фрэнкса. Оно так тревожило меня, что я вышел и поспешил в участок, надеясь успокоиться, когда удовлетворю свое любопытство.
Как обычно, наша комната была пуста, и это меня очень устраивало. Я включил компьютер и, пока он разогревался, приготовил себе чашку кофе, после чего вошел в базу данных на преступников. Затем набрал имя: Фрэнкс Энтони.
Только один человек с этим именем.
Я открыл файл, и на экране появилось фото симпатичного молодого человека с короткими черными волосами и со спокойным, чуть насмешливым выражением лица. Это был тот самый военный, который красовался на снимке рядом с Джеки Слэпом. Согласно данным базы, в декабре 1997-го он был арестован по подозрению в поставках в страну наркотиков, но отпущен без предъявления обвинения. Он ни разу не был осужден и не привлекался по другим правонарушениям.
Я всматривался в его фото, изо всех сил стараясь вспомнить, почему мне знакомо его лицо. Кажется, я допрашивал его по какому-то делу. И сравнительно недавно. Преступление было серьезным, но Фрэнкс не был в числе подозреваемых. Он с готовностью отвечал на все вопросы, и в его тоне звучала озабоченность. Я вспомнил, что он произвел на меня приятное впечатление. Он еще говорил, будто работает охранником. И однажды был телохранителем Джери Холлиуэлл.
А потом вдруг все прояснилось в памяти, и я растерялся: никак не мог понять, что это могло значить. Я разговаривал с ним у него дома, так как Тони Фрэнкс жил на той самой улице, где несколько месяцев назад в холодное и сумрачное февральское утро в последний раз видели живым тринадцатилетнего разносчика газет Роберта Джонса.
– Значит, ты так ничего мне и не скажешь? – спросил Джонни, как будто я мог передумать.
– Пока ничего.
Я натянул шапку поглубже и перебрался на пассажирское сиденье красного фургона «мерседеса», в котором мы собирались отвезти Криса Хольца за две мили от «Райских девушек» в Финчли, в домик, накануне арендованный Джо, туда, где мы сменим машины. Джонни уселся за руль и двинулся вперед по Сити-роуд.
– Надеюсь, у меня не будет проблем из-за этого дела, Макс. Ты знаешь, я предпочитаю держаться от неприятностей подальше.