– Да, но ты же сам сказал, когда началась эта стрельба, что он испугался! – напомнил мне Таггер. – Боже ты мой, выходит, это они его застрелили?!
– Но первым-то начал палить ты!
– Я увидел какого-то гада, который подкрадывался ко мне с оружием! А что мне было делать? Помахать ему рукой?
– Черт, – простонал Джонни, не отрывая взгляда от кучи денег. – Поверить не могу! Ты думаешь, они хлопнули его по ошибке, а хотели прикончить тебя?
– Черт его знает, – пожал я плечами. – Может быть. – Я обратился к Калински: – Ты говоришь, на парковку за ним никто не подъехал, верно? – Он сердито на меня посмотрел, потом энергично кивнул. – Ты тронулся с места через некоторое время, и тогда за ним никого не было?
– Я же не идиот! – огрызнулся он. – Соображаю, что делаю. Я за ним следил, не было там никаких машин или людей. И он свернул с главной дороги один, никого с ним не было.
– Следовательно, они уже стояли на месте. Ведь иначе это никак нельзя объяснить, верно?
– Никто из нас не болтал, – твердо заявил Калински.
– Тогда придется тебе объяснить, как эти стрелки ухитрились так быстро оказаться в лесу. До сих пор ты этого не сделал.
– Я ничего не обязан объяснять.
– Черт побери, Макс! – вскричал Таггер. – Такое могло случиться. Конечно, могло. Для того чтобы приехать на место занять позиции по обе стороны поляны, окружить своего босса и напасть на нас, не обязательно составлять план сражения! А как могло быть иначе? Думаешь, один из нас проболтался им? Кто? Это, конечно, не Джо. Бог знает, что с ним случилось, но, видно, ничего хорошего. Я тоже ничего им не говорил. Я вообще только на прошлой неделе узнал про этого проклятого Стефана Хольца. И Калински… какой ему смысл? Ведь бандиты Хольца убили его брата. – Калински что-то проворчал в подтверждение. – А насчет Джонни, так он вообще с трудом согласился нам помогать. Выходит, если кто и проболтался, так только ты сам.
– Или твоя подружка, – добавил Калински.
– Она не знает никаких подробностей встречи, – отрезал я, недовольный поворотом разговора.
– А ты в этом уверен? – с подозрением осведомился Таггер.
– Конечно, уверен. Я не говорил ей, как мы устроим передачу денег, где мы все это проделаем. Поэтому она вне подозрений.
– А может, она подслушала твой разговор, – предположил Калински. – Ты же знаешь женщин. Когда-то у меня была девчонка…
– Она не могла подслушать. Вы не там ищете. Как перед Богом клянусь, я всегда скрывал от нее все подробности нашего плана.
– Что ж, выходит, больше никого не остается? – подытожил Таггер.
Я глубоко вздохнул. Таггер был прав: конечно, среди нас никто не мог проболтаться, но я все еще не поверил в это окончательно. В лесу произошло нечто не предусмотренное ни нами, ни Стефаном Хольцем, следовательно, кто-то знал больше того, в чем признавался. Я по очереди посмотрел на всех, стараясь скрыть подозрение. Они отвечали мне каждый с разным выражением на лице: Калински – мрачно, Джонни – нервничая, Таггер – невозмутимо, но встревоженно.