– Нормально, Азиф. А вы?
– Отлично, Джон, вообще-то я звоню поблагодарить вас за вашу работу и сообщить, что сегодня утром мы арестовали Вэймена и шестерых его сообщников, предъявив им целую кучу обвинений. А Мерриуэзер продолжает петь, как та канарейка из пословицы.
– Я рад, что он оказался полезным свидетелем. Только, признаться, мне досадно, что его станут охранять.
– Ну полную безопасность ему никто не собирается гарантировать. Ему самому готовятся предъявить пару обвинений, поэтому он достаточно насидится за решеткой.
– Но не столько времени, сколько заслуживает.
– Джон, вы же понимаете, как это бывает. Когда имеешь дело с такой опасной бандой, иной раз приходится пренебречь своими принципами. Но как бы там ни было, всю оставшуюся жизнь он проведет под наблюдением. Мне не хотелось бы оказаться на его месте.
– А вы нашли тела убитых? Фрэнкса и всех остальных?
– Мы продолжаем искать ту ферму по разведению червей, но я не очень надеюсь на успех. Всю плоть, наверное, уже давно сожрали черви, а кости сожгли и развеяли по ветру. Похоже, они проделали такое со многими людьми.
– Не сомневаюсь. А что насчет ножа, которым зарезали Роберта Джонса? Мерриуэзер сказал, что в ту ночь, когда убили Роя Фаулера, там был и Джо Риггс, успевший забрать из кейса Фаулера нож и пленку с записью. Потом он якобы спрятал эти доказательства в тяжелый ящик и утопил их в Темзе.
– Пока ничего не нашли, но мы продолжаем поиски.
– Думаю, единственное, о чем я жалею, это что нам не удалось призвать к ответу за убийство ни Фрэнкса, ни Мэттьюза.
– Но с другой стороны, это даже лучше для нас, разве не так? Ведь у нас против них недостаточно доказательств. Они легко могли вывернуться, и тогда родители мальчика очень разочаровались бы в суде. А так они знают, что убийцы их сына дорого за это заплатили.
В этом я не мог с ним полностью согласиться. Ведь мы располагали показаниями одного Мерриуэзера. Может, он тоже был замешан в этом убийстве и, испугавшись, что полиция напала на след, решил отвести от себя подозрения и поэтому-то и заговорил.
Малик спросил, сообщил ли я обо всем родителям мальчика.
– Да, как только нашел время. Они поняли, что за это убийство никто в тюрьму не сядет, но, как вы говорите, может, оно и к лучшему.
– Я хочу как-нибудь пригласить вас на ленч, – сказал Малик. – Вот только разберусь немного. Я вам позвоню, хорошо?
– Конечно, – согласился я, не припоминая, что бы мне приходилось пробовать роскошный ленч в его подразделении. – С удовольствием.
Мы распрощались, и я вошел в больницу.