— Понимаю, — кивнула женщина. — А я как раз собиралась выпить кофе. Не желаете присоединиться?
— Вообще-то предпочел бы бутылку виски, — улыбнулся Стрэнд. — Но и кофе сойдет.
На углу маячил толстяк в бейсбольной кепочке.
— Слышал, он продает героин ребятишкам, — заметил Стрэнд.
— А я слышала, что он продает им билеты нелегальной лотереи, — откликнулась Джудит.
— Может, и то и другое. Или просто пристает к малолеткам.
— У меня в классе есть малолетки, которых не вредно было бы придушить. — Она улыбнулась и снова подняла глаза на Стрэнда. — Знаете, если честно, вы выглядите так, словно дошли до точки. Вам когда-нибудь приходило в голову, что вы просто не созданы быть учителем?
— А знаете, над этим стоит подумать, — пробормотал тот.
— Наверное, мне не следовало этого говорить.
— Почему нет? Недавно я сам задавал себе этот вопрос. — Он не стал уточнять, когда именно. — И совершенно запутался. Словно раздвоился. Вот вам и ответ.
Она улыбнулась.
— Мне кажется, это недурная идея — раздвоиться. Представьте, одна ваша половинка спешит на работу, а вторая остается дома и предается праздности.
— И все же есть в нашей профессии некоторые преимущества, — заметил Стрэнд. — Ведь вы со всей определенностью можете сказать о ней следующее: она низкооплачиваемая, трудная, непрестижная, время от времени даже опасная. С другой стороны, у нас большой отпуск. Кроме того, мы можем объявить забастовку, ну, как, допустим, сборщики капусты.
Уже в кафе за дымящейся кружкой кофе Джудит сказала:
— А я в течение всего этого семестра пыталась сообразить, стоит ли продолжать работу в школе.
— Что вдруг? — поинтересовался Стрэнд, добавляя в кружку сахар.
— Вы что же, не боитесь диабета? Или располнеть?.. — в свою очередь, полюбопытствовала Джудит и отрицательно покачала головой, когда Стрэнд протянул ей сахарницу.
— Я горжусь своим здоровьем, — серьезно сказал Стрэнд. — Это единственное мое достояние. Единственное, в чем я уверен. А вы? Неужели серьезно надумали бросить школу?
— Да. — Джудит кивнула, при этом аккуратно завитые черные локоны с вкраплением серебристых прядей печально заколыхались вокруг лица.
— И чем же будете заниматься?
Она пожала плечами, взяла обеими руками кружку и поднесла ее ко рту, отчего тут же стала похожа на маленькую девочку.
— Возможно, стану ветеринаром. После того, через что довелось пройти, общение с животными будет только в радость. Или пойду в монахини. Всегда была плохой католичкой, но, может, еще удастся исправиться в тиши и покое монастыря.
— А вы когда-нибудь подумывали о замужестве?