— Они из лавки 'Сказки матушки Рансэни', - признался Рик. — И нам их отдали совершенно безвозмездно в знак компенсации за ловушку Себара, едва не стоившую Лоуленду межмирового конфликта. Шкатулку с его заклятьем Бэль отыскала в 'Сказках'.
— О, блуждающая лавочка старой колдуньи, — почти не удивился принц, знакомый со многими странными магазинчиками не только в Лоуленде, но и других мирах. Для истинного коллекционера было делом чести обладать полной информацией о тех местах, где имелся неплохой шанс пополнить коллекцию. В голове бога при воспоминании о 'Сказках матушки Рансэни' появилась нотка ностальгии, именно там он приобретал самые первые экспонаты для свой великой коллекции.
— Ведьма сказала, что ее агент недавно купил вещицу в Сиратоне вместе с зажигалкой, вышитыми платками и часами, — встрял Джей, слегка пофыркивая от возмущения: 'Почему Мелиор не спросил его? Ведь лавку-то нашел именно он, Джей, пусть шкатулку и обнаружил Рик'. — Но, как она угодила туда, старуха не знает.
— Сиратонский помост хранит свои тайны, — согласился Мелиор и самодовольно добавил, проведя указательным пальцем по краю нижней губы. — Но не ото всех. Думаю, мы можем попробовать кое-что разузнать.
— Я думал, на Сиратонском аукционе лоты выставляют анонимно, — вставил Рик, подозрительно прищурившись.
— Так оно и есть, — охотно согласился Мелиор, поигрывая цепочкой-застежкой на камзоле, — но, — принц позволил легкой, но донельзя самодовольной улыбке вновь появится на своих губах, — возможно, у меня получится разузнать некоторые подробности, недоступные большинству покупателей. Руководство аукциона — чрезвычайно предусмотрительные, разумные люди, понимающие, что к особым клиентам нужен особый подход и тонкое обращение. Я подразумеваю оказание некоторых услуг, не распространяющихся на широкую аудиторию.
— А ты — клиент особый, — догадался Джей, с фантастической ловкостью и быстротой жонглируя фисташками, взятыми из фарфоровой вазочки.
— Правильно. Я поражен твоими способностями к умозаключениям, брат, уж не претендуешь ли ты на звание Бога Логики? — съехидничал коллекционер, глядя на родственника сквозь бокал белого с золотыми шариками неведомой приправы вина.
— Ничуть, оставим логику Элии, — проявил Джей небывалое великодушие, вызванное скорее всего тем, что дело касалось нематериального объекта, и одну за другой послал фисташки в ближайший к креслу Мелиора камин. Там орешки ослепительно вспыхнули и громко затрещали, разбрасывая синеватые искры. — Я удовольствуюсь скромным званием Бога Воровства.