— А почему ты не плачешь?
— Жизнь научила, — откровенно призналась Лорен. — Много лет назад, когда Уоллис ушел от мамы, она запретила мне плакать. А чем старше и привлекательнее я становилась, тем сильнее мама ругала меня из-за любой мелочи. Она хотела, чтобы я жила отдельно. Знаешь, это больно. Даже очень. Но гордость мне не позволяла рыдать у нее на глазах. Видимо, со временем я и вовсе утратила способность плакать.
— А теперь ты видишься с матерью?
— Иногда. Мы чрезвычайно вежливы друг с другом. Делаем вид, что ничего не случилось. Наши отношения пропитаны фальшью. Это отвратительно. Мой второй отчим консерватор до мозга костей. И ужасный зануда. Кстати, он тоже поверил Сэндору. Что, как ты понимаешь, не способствовало теплым взаимоотношениям между нами.
— Так же, как и между нами?
— Ты считаешь, я в этом виновата? — возмутилась она в привычной уже манере.
— Ладно. Давай уточним… сегодня ты спишь на диване, — продолжил Рийс каким-то странным тоном.
— Точнее не скажешь. Раз уж ты не способен на великодушие и не предлагаешь мне единолично занять кровать.
— С какой стати я должен уступать? Не нравится диван — ложись со мной на кровати.
— Ты что, оглох? — Она округлила глаза. — Забыл, что было, когда я поцеловала тебя в прошлый раз? Неужели после этого я соглашусь спать в метре от тебя? Ну уж нет.
— Значит, ты хочешь меня. Но собираешься провести ночь на диване, который служит больше для красоты, чем для удобства. Боишься, что не выдержишь и займешься со мной любовью. Странно, но блудницы, как ты себя назвала, так не поступают. — Рийс схватил ее за плечи. — Разве ты не понимаешь, я хочу доверять тебе! Клянусь!
— Что же тебе мешает? — воскликнула девушка.
— Это не так просто. — Рийс помолчал. — Ты действительно ненавидишь меня?
— Откуда я знаю?
— Кроме тебя, этого никто не может знать, — сухо ответил Рийс.
— Мне нужно умыться, — заявила Лорен, высвободилась из его крепких рук и пошла в ванную. Рийс встал в дверях. Из огромного зеркала в золоченой раме на них смотрела заплаканная печальная девушка. — Я ужасно выгляжу.
— Это точно.
— Если ты хочешь, чтобы я хотя бы отдаленно напоминала привлекательную женщину, мне придется основательно поработать над лицом. А ты иди, иди.
Он улыбнулся ее отражению одними глазами. Лорен вдруг почувствовала, что ей хочется обнять его, коснуться широких плеч, сильной спины, четкой линии подбородка. Что случится, если она сдастся? Будет ли жалеть о минутной слабости до конца жизни? Девушка заставила себя отвести взгляд, наклонилась к зеркалу и провела рукой по щеке.