— Но ведь ты еще не стар! — вскричала я.
Тони болезненно поморщился:
— Ты предлагаешь мне развестись с твоей бабушкой и жениться на молодой женщине? Я бы именно так и поступил, если бы мог, поверь мне. Но порой мы сами загоняем себя в западню, из которой не можем выбраться. Я хранитель женщины, одержимой навязчивым стремлением вечно оставаться молодой, и у меня еще достаточно чувств к ней, чтобы не вышвырнуть ее отсюда в чужой для нее мир, где она не проживет без меня и двух недель. — Он тяжело вздохнул. — Так что действуй, моя девочка. Но только обязательно вернись сюда, потому что иначе ты всю жизнь не простишь себе того, что случится без тебя с Троем. И тогда ты уже никогда не сможешь стать счастливой. Запомни это!
14. Победители и проигравшие
Второй воздушный полет в своей жизни я совершила из аэропорта Бостона в Нью-Йорк, где пересела на другой самолет и полетела в Вашингтон, округ Колумбия. Я старалась выглядеть невозмутимой и умудренной жизненным опытом молодой дамой, но мне это плохо удавалось: слишком уж волновалась, боясь сделать что-нибудь не так, как принято. Из-за сумятицы и толкотни при посадке мне не удалось сесть у окошка, как хотелось, но какой-то любезный с виду молодой бизнесмен с радостью уступил мне свое место. Вскоре я, однако, выяснила, что мне за это нужно расплачиваться: молодой человек задал мне уйму вопросов, пытался назначить мне свидание, предлагал мне выпить с ним и жаловался на одиночество.
— Меня ждет муж, — твердо и холодно заявила ему я. — И я не пью алкогольных напитков.
Вскоре после этого он пересел к другой одинокой молодой пассажирке. Я чувствовала себя заметно повзрослевшей со времени моего вылета в сентябре из Западной Виргинии почти год тому назад. За это время я закончила среднюю школу, была зачислена в колледж и встретила мужчину, достойного моей любви, потому что он действительно нуждался в ней, а не притворялся из жалости, как Логан. Я обратила внимание на то, что другие пассажиры одеты гораздо проще и скромнее, чем я, щеголяющая в бледно-голубом брючном костюме, стоившем столько же, сколько тратила на питание семья Кастилов в течение года.
Оказавшись высоко над землей и глядя на густые облака в иллюминатор, я почувствовала себя проснувшейся от долгого сна, в котором пребывала с первого дня в усадьбе Фартинггейл. Меня теперь окружал реальный мир, где шестидесятилетние дамы не выглядели, как тридцатилетние, и никто, даже из летевших вместе со мной первым классом, не старался казаться чересчур утонченным и элегантным. В салоне туристического класса плакали дети. И впервые я осознала, что все это время находилась под впечатлением и влиянием громадного особняка Фартинггейл и его обитателей. Даже в Уинтерхевен его щупальца не выпускали меня, напоминая, кто на самом деле контролирует мою жизнь. Закрыв глаза, я мысленно помолилась за скорое выздоровление Троя. Он слишком долго прожил в этом дворце притворства, и его коттедж за лабиринтом, как я теперь уже понимала, был вовсе не укрытием от царящей в этом замке фальши, а всего лишь флигелем, насквозь пропитанным тем же духом.