— Я бы назвал людей, считающих мертвых живыми и разговаривающих с ними, настоящими сумасшедшими, — холодно отрезал Тони. — Кстати, почему иногда ты называешь своего отца «папашей»?
— Я его зову так, когда начинаю на него злиться, — прошептала я.
— Угу, — с интересом взглянул на меня Тони.
— Мой отец всегда укорял меня за смерть мамочки, — жалостливо заныла я. — И поэтому я начала испытывать к нему неприязнь, как, впрочем, и он ко мне. Но, в память о матери, он мечтал обеспечить мне будущее. А сам наверняка нашел какую-нибудь женщину с добрым сердцем, которая будет ухаживать за ним до конца его дней.
На этот раз Тони надолго замолчал, обдумывая мои слова.
— Если мужчина способен добиться женской преданности даже на пороге смерти, он не так уж плох, не правда ли, Хевен? — спросил он после долгой паузы. — Не уверен, что кто-то позаботится обо мне, окажись я на его месте.
— А Джиллиан? — вскричала я.
— Ну, конечно же, Джиллиан, — вяло повторил он и уставился на меня так, что я снова покраснела. Он словно присматривался ко мне, оценивал, пытаясь понять, насколько можно мне доверять. Наконец он сказал:
— Допустим, что я предложу тебе заключить со мной договор. Мы не станем рассказывать Джиллиан, что твоя мать умерла много лет тому назад, так как это известие нанесет ей боль. Раз ты уже убедила ее, что Ли семнадцать лет была счастлива с твоим отцом, то вряд ли теперь стоит разочаровывать ее, и это естественно, потому что все силы у нее уходят на то, чтобы продлить свою молодость, а вечно это продолжаться не может. Но пока она умудряется казаться молодой и красивой, давай постараемся не огорчать ее. Пусть она будет счастлива. — Тони пристально взглянул мне прямо в глаза и, помолчав, продолжал: — Если я предоставлю тебе жилье, надлежащую одежду, дам приличное образование, то захочу получить кое-что взамен. Ты готова дать мне то, что я от тебя потребую?
Прищурившись, Таттертон ждал ответа, не сводя с меня внимательных глаз. Первой моей мыслью было: я победила, я остаюсь! Но постепенно под его пристальным взглядом я почувствовала себя церковной мышкой, за которой наблюдает огромный жирный кот, в любой момент готовый сцапать ее.
— И что же от меня потребуется? — спросила я.
Мужчина удовлетворенно улыбнулся уголками рта.
— Я рад, что ты задала подобный вопрос, это говорит о твоем здравомыслии. Ты, возможно, уже и сама поняла, что за все в жизни приходится расплачиваться. Мои требования вполне разумны и обоснованны. Во-первых, я потребую от тебя безусловного повиновения. Ты не сможешь оспаривать мои решения относительно твоего будущего, а должна будешь беспрекословно подчиняться им. Я очень любил твою мать и сожалею, что ее нет в живых, но я не позволю тебе осложнять мою собственную жизнь. Пойми, раз и навсегда, если ты доставишь мне какие-то неприятности или огорчишь мою жену, я без сожаления отошлю тебя туда, откуда ты явилась. Потому что неблагодарные дураки не заслуживают того, чтобы им еще раз предоставляли шанс. — Тони широко раскрыл глаза и уставился на меня неподвижным взглядом.