Вспомнив маленький амулет, тот, зачарованный королевской кровью и разрушенный Пологом Покоя, я мысленно застонала. Боги мои, за что? За что мне все это? Разгадки чужих тайн, неожиданные странные подарки, доставшиеся от Сестры Рока?
Риторический вопрос.
Ругать за непредусмотрительность и отсутствие должных предположений остается только себя, но и мне уже все равно.
Хотя можно и нужно было предположить… Амулет Крови, чары на наемниках, Кристалл душ. Это звенья одной цепи, которую, не поленись я просто задуматься, можно было проследить и избежать нежелательного узла в сложном плетении, приведшем меня сюда. К началу узора.
А точнее, к началу игры. Самой древней, о которой не сохранилось ничего, кроме смутных страшных легенд.
Властью крови и подобий можно управлять событиями, подталкивать их в нужном направлении. А если умения и Силы на это не хватает, то хотя бы следить за тем, что творят соперники. Если связь между подобием и телом достаточно крепка, происходящее в реальности отражается на игральной доске. Фигуры двигаются…
Вот зачем верей-аали был нужен двойник! Она была Ведущей, основателем и банкиром этой игры и, управляя партией, большую часть времени вынуждена была проводить здесь. Следить, направлять, приказывать… А я была ширмой.
И именно для этой игры она собирала…
Прикрыв глаза ладонью и сощурившись от яркого света, я смотрела на стол, где лепесток за лепестком раскрывался призрачный бутон души.
Да… именно эта игра держала принцессу в мире, не позволяя уйти в Озеро Забвения. Много Силы, чар и просто души было вложено в эту постановку. И что мне делать с этим знанием? И с верей-аали, медленно приближающейся к белой черте, не способной сдержать ее?
Я ничего не могу противопоставить ей… И не хочу. Она все равно сильнее. Бессмысленно бороться… Усталость тяжелым плащом опустилась на плечи. Чувствуя, как холод сковывает обреченное тело, я прикрыла глаза.
Зачем я так рвалась сюда? Зачем? Хотела кого-то защитить? Или отомстить? О, это все мое любопытство, медленно рассыпающееся серебристым пеплом под взглядом призрачной принцессы. Она приближалась… осторожно, предвкушающе, желая не убивать, но занять мое тело, как я раньше встала на ее место.
Под напором голодного духа отступил и затих мой собственный голод. Странно, он уже стал моим… но пробыл таким недолго. Какая ирония в том, что унаследованное от Сестры будет уничтожено ее же неприкаянным духом. Сквозь ткань я чувствовала потусторонний холод, веющий от смертоносной твари. Тонкие ленты связали ноги, заставляя опуститься на колени. Ее руки коснулись моей груди, проникли внутрь, сжимая сердце. И я, повинуясь неслышному приказу, открыла глаза, погружаясь в темные провалы на смазанной плоскости, заменяющей верей-аали лицо. Забвение уже коснулось ее, но она все еще рвалась в мир живых…