Вспышка тьмы…
Навершие посоха еле заметно запульсировало…
Нет, нет, нет, ни в коем случае, никакой магии! Даже такой, зовущей, испрашивающей разрешения коснуться, помочь. Ключ Крови готов открыть двери в любой момент!
Хрупкое равновесие покачнулось…
Черный принц поднялся, тяжело опираясь на древко возникшей из пустоты глефы, резко взмахнул рукой, с силой отпихивая назад кузена-некроманта. Между пальцев мелькнула серебристая звездочка. Взблеснула и исчезла, вонзившись в солнечное сплетение некроманту. Тот, согнувшись, прижал руки к животу и что-то зло бросил в пространство… Сумрачный стражник с пустым лицом механически взмахнул клинком, делая шаг вперед. Зацепился кончиком лезвия за дверь, запнулся. Риланд сделал два плавных шага назад, спиной влетая в еще клубящее золотистое облако.
Ярко-синяя вспышка заливает пространство.
Руку, которая все еще касалась кончиками пальцев лезвия, прострелило болью. Я развернулась, неловко перетягивая запястье длинным рукавом. Капли крови, растекаясь, выписали на стали завораживающий, зовущий узор поверх древнего рисунка. Вторая рука медленно потянулась к клинку, не желая подчиняться указаниям слабеющей воли. Развернувшись, я прижалась спиной к стене, пробежалась пальцами по рукояти.
Расслабилась…
Боги мои, не оставьте меня без малой толики помощи…
Странный чужой осколок мыслей и чувств породил тихий, шепчущий звон.
Разве родители могут бросить свое дитя?
Чья это мысль? Не моя…
Что за дитя?
Тьма в душе, расслоившиеся на осколки зеркала стенают безнадежно.
Обугленный до черноты череп скалится непристойно обнаженными зубами. На лбу, перечеркивая испещренную трещинами кожу, сочащуюся сукровицей, сияет корона. И тихо зовет подойти ближе, взять в руки, соблазняя властью. Шорох и шепот магии Зова наполнили помещение. Корона звала, но первыми ответ дали не мы.
Пришпиленное к стойке тело судорожно дернулось, зазвенели, ударяясь о стены, разложенные по местам клинки. Затянутая в грязную ткань мертвеца грудь заходила ходуном, то вздыбливаясь, то проваливаясь, как густое кипящее, пузырящееся варево. И спустя пару бесконечно долгих мгновений взорвалась ошметками легких и осколками ребер. В глубине еще почти живой, трепещущей плоти свился клубок серебристых нитей. Они пульсировали, свиваясь в короткие толстые плети, и спустя пару ударов сердца рассыпаясь тонкими, полупрозрачными нитями, переливающимися в свете двух уцелевших светильников.
Рука легла на мягкую, чуть шершавую кожу рукояти. Я напряглась, привычно ожидая удара жгучей боли.
Снова шепот среди осколков и отражений.