Большинство людей видят лишь то, что хотят, и не более. После меня здесь останется только воспоминание о не очень удачливом авантюристе…
Захлопнув перед носом разочарованного носильщика дверь номера, я бросила сумки на паркет и огляделась. Скромная гостиная, делающая честь вкусу хозяина, оформлена в стиле дикейских домов. Плетеные циновки цвета морской волны на полу и стенах. Легкие кресла из серого ротанга, круглый одноногий стол. За одной из циновок скрывалась объемистая ниша с полками, раздвижная дверь напротив вела в спальню с огромной ажурной кроватью и шкафом во всю стену. Подойдя к окну, раздвинула жалюзи и убедилась, что они выходят во внутренний двор П-образного здания. В правом крыле — ресторан, в левом расположились многочисленные лавочки и магазинчики.
Дернув за шнур, я вызвала опрятную нарядную горничную и затребовала портного. Следовало приодеться.
Немного поругавшись с нервным, манерным типом в модном камзольчике лимонных цветов, стала обладательницей пары рубах из небеленого полотна и в довесок — раздражающе рыжих замшевых штанов с лампасами из черного атласа.
Сапожник, занимающий маленькую каморку под лестницей, обещал до вечера стачать для меня новые сапоги. Как он сказал, для него будет честью выполнить столь необычный заказ, тем более все необходимое имеется в наличии.
Сапоги были пошиты из плотной коричневой кожи северной выделки, доставали до середины икры, с парой потайных карманов в голенищах, являвшихся, по правде, пустующими ножнами, невысоким скошенным пустотелым каблуком и острыми носами, проложенными изнутри железными пластинками. Очень мягкие и удобные, потому что сильно разношенные. Шлепая отваливающейся подметкой, я прошла в ресторан.
Только почему они все время скалят зубы? Это напряженное веселье портит все впечатление от города. Как говаривал Мелмор, побольше бы вам искренности! Мне вот потребовалось много лет, чтобы эмоции, выдаваемые на публику, приобрели глубину и реальность. Зато теперь небольшое самовнушение — и все чувства, изливающиеся на зрителя, подлинные! Совсем не сложно сменить радость на ярость, горечь и ненависть… сейчас зрителями являются все окружающие меня люди. Конечно, требуется постоянный слегка отстраненный от реальности контроль за своим поведением, но это совсем не тягостная необходимость, а скорее привычное необременительное действие, способствующее комфортному существованию.
И ресторан, и меню оказались выше всяких похвал. Вот только, сидя в полупустом, залитом светом зале и уничтожая третью перемену блюд, я все время чувствовала неприятный зуд между лопаток, но кто же так сильно мною интересуется, определить не смогла. Это не помешало мне продемонстрировать немногочисленным посетителям и обслуге самые лучшие манеры. Благородный изгнанник, знаете ли…