Даже если бы она так сказала, Паскуале все равно бы ей не поверил. А почему, собственно, он должен ей верить? После того, как она вела себя с ним? Одно воспоминание о том, что незадолго до этого происходило, заставило ее съежиться.
- Ничего не скажешь в свое оправдание? - тихо спросил он.
Закусив губу, Сюзанна отвернулась, но он подскочил к ней с ловкостью лесного зверя и, схватив за подбородок, заставил поднять голову и встретиться с его враждебным взглядом.
- Слушай меня, и слушай внимательно. - Голос его был угрожающе мягок, и Сюзанна содрогнулась от его прикосновения и уничтожающего взгляда. - Я хочу, чтобы к шести часам утра ты собрала свои вещи и покинула этот дом…
- Но я…
- Заткнись! - рявкнул он. - Будешь делать то, что я говорю. Я хочу, чтобы к шести часам ты была готова. Тебя отвезут на машине в аэропорт и посадят на первый же рейс в Англию. Там тебя встретят и отвезут домой. Насколько я понимаю, твоя мать дома?
- Да, - едва слышно произнесла она. - Но что я ей скажу?
Какие-то доли секунды Паскуале, казалось, был в замешательстве, но потом его лицо снова окаменело.
- Предоставь это мне, - резко сказал он. - Я ей позвоню и скажу, что нам с Франческой пришлось неожиданно уехать. Это на самом деле так, - мрачно добавил он, - потому что я намерен побыть с сестрой наедине, чтобы научить ее, как молодая девушка должна себя вести и как не должна.
Бросив на Сюзанну последний уничтожающий взгляд, он направился к двери, но остановился.
- Да, и вот еще что.
Неужели осталось еще что-нибудь? - с болью подумала Сюзанна.
- Никогда больше не пытайся найти мою сестру. У тебя не может быть ничего общего с семьей Калиандро. Это понятно?
Сюзанна гордо вздернула подбородок, хотя гордости вовсе не испытывала.
- Можешь не сомневаться! - ответила она таким твердым голосом, что и сама удивилась. Теперь, когда он не стоял так близко, к ней стала возвращаться способность нормально рассуждать, и она с удовольствием ухватилась за возможность указать на изъяны в его лекции о морали.
Ее глаза опасно заблестели.
- Не воображаешь ли ты, что можешь свалить всю вину за то, что случилось, только на меня? - тихо спросила она и заметила, как он вздрогнул. - Как говорится, в таких делах всегда участвуют двое. И, в конце концов, ты начал первый.
- Неужели я? - усмехнулся он.
Она покраснела, но устояла под его обвиняющим взглядом.
- Если сама мысль о том, чтобы заниматься со мной любовью, приводит тебя в такой ужас, ты мог бы остановиться гораздо раньше, чем это сделал.
- Когда мужчину приводят в возбуждение, пока он спит, он обычно не анализирует своих действий. - Лицо у него было каменное, в глазах - презрение. Поворачивая ручку двери, он бросил последнюю оскорбительную фразу: - Будем считать, что я принял тебя за другую.