- Madre di Dio, - прохрипел он странным шепотом.
Неужели догадался? - изумилась она. Конечно, догадался. Что же теперь будет? Такие мужчины, как Паскуале, не очень-то любят в своей постели девственниц. Что, если… он остановится?
Нет, он не сможет!
Не смог.
Забыв про боль, Зуки, ведомая каким-то неизведанным инстинктом, начала двигать бедрами, и Паскуале, судорожно вздохнув, поддался этому движению, сначала медленно, потом все быстрее и глубже - глубже и все более неистово. Каждый мощный толчок приближал ее к тому невыносимо восхитительному ощущению, в котором она не решалась себе признаться из боязни, что все окажется невероятным сном.
А когда это действительно началось, она была потрясена. Она даже вскрикнула от удивления, и его имя сорвалось с ее губ, когда на нее накатила первая волна блаженства, затем вторая, и еще одна. Паскуале напрягся в последнем судорожном движении и упал, зарывшись лицом в ее волосы.
Так они лежали в объятиях друг друга несколько секунд, а может быть, минут или даже часов. Сердце Зуки постепенно стало биться спокойно. Положив голову ему на плечо, она чувствовала себя тепло и безмятежно, как кошка, растянувшаяся у огня. Однако мысли ее путались, потому что ситуация ей была совершенно непонятна. Она не представляла себе, что может сказать или сделать Паскуале. Может, будет торжествовать: ведь она только что сделала то, чего поклялась никогда не делать?
Но, как было уже не раз, он удивил ее. Облокотившись, он посмотрел на нее почти виноватым взглядом.
- Зуки, ты позволила мне убедиться, самым что ни на есть худшим способом, что ты девственница.
Самым худшим способом? Он ее осуждает? Прикусив губу, Зуки отвернулась, но он повернул ее голову к себе.
- Я же мог причинить тебе боль! - прошептал он. - И причинил, верно?
- Совсем чуть-чуть.
- Если бы я знал, я был бы более нежным.
- Почему? Девственницы заранее с гордостью оповещают тебя об этом? - выпалила она, закрыв глаза, чтобы не заплакать.
Он прошептал что-то тихо и проникновенно, но она не открывала глаз.
- Зуки?
- Что?
- Открой глаза и посмотри на меня.
- Нет.
- Да.
Неохотно открыв глаза, она посмотрела на него с вызовом.
- Почему?
От его невероятно нежной улыбки она тут же растаяла.
- Хочешь, я покажу тебе, как это бывает, когда совсем не больно?
Когда он прижался к ней обнаженным телом, целуя ее шею и проводя пальцами сверху вниз - от груди до бедер, - она только и могла произнести дрожащим голосом: «Конечно, хочу», жадно предвкушая то, что должно было случиться. Вопреки ее благим намерениям, оказаться в постели с Паскуале было так же естественно, как дышать…