Николаос. Оставит она меня в живых, если я раскрою дело? Или нет? Неизвестно.
Эдуард завтра вечером придет по мою душу. И либо я отдам ему Николаос, либо он вырежет кусок моей шкуры. Зная Эдуарда, я понимала, что это будет больно. Может, просто отдать ему вампиршу? Просто сказать ему то, что он хочет знать. И он не сможет ее убить, и тогда она придет за мной. А этого мне хотелось бы избежать более всего другого.
Я вытерлась, прошлась по волосам щеткой и теперь должна была что-нибудь съесть. Я пыталась себя уговорить, что для этого я слишком устала, но желудок мне не верил.
В постель я залезла только после четырех. С надежно надетым на шею крестом. Кобура с пистолетом под подушкой. И чисто уже ради страха я сунула под матрас нож. Мне ни за что до него не добраться вовремя, но… Никогда не знаешь, как дело повернется.
Мне снова приснился Жан-Клод. Он сидел за столом и ел чернику.
— Вампиры не едят твердой пищи, — сказала я.
— Совершенно точно. — Он улыбнулся и подвинул мне чашу с ягодами.
— Терпеть не могу черники, — сказала я.
— А я всегда ее любил. Уже столетия я ее не пробовал. — На его лице появилось мечтательное выражение.
Я взяла чашу. Она была прохладной, почти холодной. Черника плавала в крови. Чаша выпала у меня из рук, медленно пролила кровь на стол, и крови было больше, чем могло быть в чаше. Кровь текла по столу и капала на пол.
Жан-Клод смотрел на меня поверх окровавленного стола. И слова его были как жаркий ветер.
— Николаос убьет нас обоих. Мы должны ударить первыми, ma petite.
— Что это за лажа насчет «мы»?
Он подставил руки под текущую кровь и поднес их мне ковшиком. Кровь капала у него между пальцами.
— Пей. Это сделает тебя сильной.
Я проснулась, глядя в темноту.
— Черт тебя возьми, Жан-Клод! — шепнула я. — Что ты со мной сделал?
Пустая темная комната не дала ответа. Спасибо хоть за этот скромный дар. На часах было три минуты седьмого. Я перевернулась на другой бок и снова свернулась под одеялом. Гудение кондиционера не заглушало звук бегущей воды у соседей. Я включила радио. Темную комнату заполнил фортепьянный концерт ми-минор Моцарта. Он был слишком живой для того, чтобы под него спать, но я хотела шума. Причем такого, какой сама выбираю. То ли Моцарт, то ли я слишком устала, но я заснула снова. Если во сне что и видела, то не помню.