Я не пойду туда вниз. Ни за что. Сердце поднялось к горлу. Я знала человека, который пережил нападение вервольфа, еле выжил, но вервольфом не стал. Знала я другого, который от едва заметной царапины стал вертигром. Есть шанс, что из-за одной царапины я через месяц буду щеголять меховой рожей с глазами-пуговицами и желтыми клыками. О, Боже.
— Иди к нам, человек. Поиграем.
Я тяжело сглотнула слюну, будто пытаясь вернуть сердце на место.
— Что-то не хочется.
Он рассмеялся шипящим смехом.
— Мы поднимемся и тебя приведем. — Он зашагал через толпу малых крыс, которые с ужасом от него разбегались, перепрыгивая друг через друга, чтобы избежать его прикосновения. Он остановился у подножия ступеней, глядя вверх на меня. Мех его был темно-медового цвета с примесью блондинистых прядей. — Если мы тебя стащим вниз, тебе это не очень понравится.
Я еще раз проглотила слюну. Я ему верила. Потянулась за ножом и нашла пустые ножны. Конечно, вампиры его забрали. Черт возьми.
— Давай, человек! Спускайся с нами играть!
— Если я тебе нужна, поднимись и поймай меня.
Он завернул хвост кольцом, пропустил его через руки. Одна когтистая рука стала чесать мех на брюхе и спустилась ниже. Я смотрела ему в лицо пристально, и он засмеялся.
— Приведите ее.
Две крысы размером с собаку двинулись к лестнице. Какая-то мелкая крыса пискнула и покатилась у них из-под ног. Она издала высокий жалкий визг и затихла, дергаясь, пока ее не накрыл ковер других крыс. Хрустнули мелкие косточки. Все пойдет в дело.
Я прижалась к двери, будто могла через нее просочиться. Две крысы полезли вверх — гладкие откормленные животные. Но ничего животного не было в их взгляде. Взгляд был человеческий.
— Постой!
Крысы остановились.
— Да? — спросил человек-крыса.
— Чего вы хотите?
— Николаос велела нам тебя развлечь, пока ты ждешь.
— Это не ответ на мой вопрос. Что вы хотите, чтобы я делала?
Губы отъехали назад, обнажив желтоватые зубы. Это было похоже на оскал, но означать должно было улыбку.
— Сойди к нам, человек. Коснись нас, дай нам коснуться тебя. Дай нам научить тебя радости меха и зубов.
Он почесал мех у себя между ляжками. Это привлекло мое внимание к нему, к тому, что между ногами. Я отвернулась и вспыхнула. Черт побери, я краснею!
Но голос мой прозвучал почти ровно.
— И вот это должно произвести на меня впечатление?
Он на миг застыл, потом зарычал:
— Стащить ее вниз!
Великолепно, Анита. Ты его разозлила. Намекнула, что его хозяйство по размеру маловато.
Его шипящий смех пробежал по моей коже холодной волной.
— Мы сегодня поразвлечемся. Это я тебе обещаю.