Не я. Увы, не я, потому что вы меня не отпустите. Что для вас значит ее жалкое маленькое кладбище в дальнем углу сада? Вы закидываете меня вопросами, чтобы я потерял над собой контроль и проговорился, называете имена женщин, которых я не знал, требуете сознаться в том, чего я не делал, или в том, что сделал, вообще не понимаю, в чем?! Ведь все кончено! А начиналось (или кончалось, это как взглянуть!) – так.
Однажды, зайдя к ним, я застал в доме напряженную, пахнущую лекарствами тишину. Девочку вывела за руку мать, и даже в темной прихожей лицо моей сестры казалось чудовищно распухшим от слез. Очередная ссора с мужем, стоит ли объяснять. Говорят, что судить меня, скорее всего, будут в этом городе, а тут всем известно, что моя сестра после родов тяжело болела, а ее муж год за годом все более грубо и настойчиво требовал родить наследника. Причем НОРМАЛЬНОГО. Взяв маленькую племянницу за кривое плечико и уже открывая входную дверь, я оглянулся, и в полосе света, упавшей в коридор, увидел бескровное женское лицо. Резко стукнул костыль. Дверь захлопнулась.
Мы молча сошли с крыльца и отправились гулять по набережной. Это был наш тихий, ритуальный поход вдоль мелководной речки, совершаемый в такие дни, когда девочке не стоило рано возвращаться домой. Ссоры в их семье длились неделями. После следовали чисто истерические, с поцелуями и слезами, примирения. Для закрепления мира приглашались в гости родственники. Конечно, я тоже. Пили чай, слизывали крем с пирожных и тихо повторяли банальные фразы. «Бедная женщина, но и его стоит пожалеть!» – «Кто знал, что ребенок будет таким, а других, говорят, им ожидать нечего…» – «Мне обещали достать адрес отличного доктора по женским болезням…» – «В конце концов, может быть, виновата не она. Ведь первенец-то у них был здоров, и если бы вскоре не умер…» – «Ужасно! Задохнулся, неудачно перевернувшись в постели!»
Мальчишка был здоровенький, мне ли не знать! Он долго еще бился и кашлял после того, как я склонился над колыбелью… В тот давний день меня попросили за ним присмотреть. В доме никого не было, и никто ничего не слышал. Малышка, которая родилась годом позже, и не догадывалась, что своей жизнью обязана мне. Ведь ее слишком экономный отец хотел одного, только одного ребенка. Если бы не тот яркий майский день, не мои дрожащие руки, не переполох, который поднялся к вечеру, ее бы попросту не было. Моя сестра пошла бы к врачу, как всегда, покорившись мужу. Конечно, сперва поплакала бы, а потом пошла. Ну, и кто тут убийца?!
«Не надо загадывать наперед! У них еще, возможно, будут дети! – гудят голоса на наших семейных сборищах. – Но это урок всем, кто вступает в брак, не подумав о последствиях, ведь они друг другу троюродные брат и сестра… Иногда обходится, а иногда нет… Еще чашечку кофе, пожалуйста!»