А Жене вспомнилась вечерняя степь. Запоздалый дождь освежил воздух, темнота сгустилась, и луне, совсем недавно народившейся, труднее стало видеть землю. К тому же ее время от времени прятали клочки облаков.
Пришло на память, как они с Валерием выбрались на дорогу, всю усеянную свежими лужами, и пошли вдоль темной рощи. Валерий тихо импровизировал. Казалось, что он произносит только что родившиеся строки вовсе не для Жени. И даже не для себя. Но Жене слышался в них свист крыльев беспокойной птицы, ласковый шепот влюбленных, звон капель, осыпавшихся с мокрых кустов.
«Но почему я вспоминаю то о Валерии, то об Андрее? — мысленно сердилась Женя. — Ни тому, ни другому я не давала никаких обещаний. Ведь это просто дружба. И, кажется, с Сашей мне лучше? Или с Валерием? Его стихи почему-то все время звучат в ушах. Нет, ты еще ничего не решила, ты совсем еще девчонка, маленькая, глупая девчонка».
И ей подумалось: жизнь, что ждет ее впереди, — большая-большая, нет ей ни конца ни края, будет в этой жизни много неожиданного и увлекательного. Ведь ей только восемнадцать, и сколько лет еще впереди!
А Саша шел и мечтал о том, что он и Женя созданы друг для друга и родились на земле для того, чтобы никогда не расставаться. Он говорил себе, что Женя — его единственная избранница и что сколько бы лет он ни прожил, он никогда не сможет полюбить другую девушку. Только Женю… И разве может она его не любить, если он ее любит? Ему вдруг очень захотелось остановить ее, обнять и так простоять всю ночь, смотреть, не отрываясь, в ее лицо.
Женя жила в маленьком переулке неподалеку от центра города. Здесь было безлюдно. Напротив тянулся длинный ветхий забор, за которым раскинулся старый яблоневый сад.
— Скоро мы встретимся? — спросил Саша, когда Женя осторожно, стараясь не шуметь, открывала калитку.
— В школе, — рассеянно улыбнулась Женя. Она взглянула на его обиженное лицо и добавила решительно: — А гулять, как сегодня, некогда. Скоро экзамены.
— Ты пойдешь на школьный вечер?
— Вечер? — переспросила Женя, будто что-то припоминая. — Пойду. Там и встретимся.
— Я как раз и хотел тебя пригласить. Хотя я совсем никудышный танцор.
«Никудышный» — это было сказано слишком смело. Саша вообще не умел танцевать.
— Эта наука легче астрономии, — улыбнулась Женя. — Танцы — просто. И совсем не просто другое.
— А что?
— Да это я так. Спокойной ночи.
— А все же?
— Я расскажу тебе. Только не сейчас. Хорошо?
Звякнула щеколда, и Женя быстро пошла по дорожке к дому. Саша не уходил. Неужели она не оглянется? Нет, оглянулась, и не только оглянулась, но почему-то бежит назад, к калитке. Приоткрыв ее, Женя шепнула: