— Элементарно, пиши рапорт на имя командира части от своего имени. Вот форма, — Вишневский протянул образец рапорта. — Когда напишешь, командир завизирует, так и сразу можно твоего бойца собирать в дорогу.
Бондаренко взял лист бумаги, быстро переписал текст, а затем вновь обратился к начальнику строевой части:
— А можно я сам подпишу рапорт у командира?
Вишневский с удивлением посмотрел на него. Носить документы на подпись командиру части было прерогативой сотрудников строевой части. Подобное отступление от правил позволяли себе лишь заместители командира и командиры подразделений. Но иногда для особо избранных Шкилев делал исключения.
— Ну, если уверен, что он тебя не пошлет… — Вишневский сделал театральную паузу: — опять ко мне, то пожалуйста, неси сам.
Капитан схватил рапорт и поспешил в кабинет командира.
— Владимир Федорович, ну что у тебя еще? — оторвался от изучения документов Шкилев, глядя на вошедшего Бондаренко. За время нахождения в должности он приучил личный состав к правилу: «Подойдя к кабинету командира, подумай, сможет ли твой вопрос решить его заместитель». Поэтому он всегда настороженно относился к непрошенным визитерам. Бондаренко в свою очередь хотел предстать перед командиром уже в новом качестве, не только как исполнительный офицер, но и как заботливый руководитель. В свете последних событий он тайно тешил себя надеждой, что теперь сможет получить очередное звание.
— Товарищ командир, матрос Лобанов служит уже полтора года и ни разу не был в отпуске. Взысканий у него нет, претензий от меня тоже, надо бы поощрить парня, — выдал как свою инициативу капитан. — Тем более что вам, как я понимаю, он уже не нужен.
— Как это не нужен? — возмутился полковник. — Я на следующей неделе намерен передать новые расчеты. Давай так, я рапорт подпишу, но с одним условием: он поедет в отпуск только после того, как все мне просчитает. Все ясно?
Бондаренко молча кивнул в знак согласия. Командир быстро наложил резолюцию на рапорте, пожал на прощание руку Бондаренко и вернулся к работе с документами.
На следующей неделе Лобанову не суждено было отправиться в отпуск. В этот период времени один из вертолетных отрядов полка нес боевую службу в Средиземном море на БПК «Адмирал Левченко». Во время плановых полетов один из вертолетов Ка-25 упал в море. К счастью, экипажу удалось спастись. Сразу же по приказу командующего были запрещены полеты вертолетов до выяснения причины аварии. В полку начали работать следственные комиссии то из ВВС флота, то из Министерства обороны, была даже направлена комиссия к месту несения боевой службы. Вывод оказался неутешительным для командования полка: авария произошла по вине экипажа, причем обоих членов. Из-за значительного удаления от корабля штурман не смог правильно определить свое местоположение относительно базы и дал ошибочный курс на итальянский корабль. В результате запаса топлива не хватило на возвращение, летчик не смог приводниться и задел лопастью о воду, что привело к разрушению вертолета и последующему его затоплению.