— Так вот, Захар Николаевич,—заговорил он, нажимая на букву «о». — Получено срочное . задание — немедленно вывезти раненых. И по возможности стариков, детей, женщин...
— Что значит «по возможности», Иван Сергеевич? — упрекнул его Акулов. Он хотел добавить: «Черствый же вы народ, военные», — но смолчал, зная, что комендант станции тут ни при чем. И ему трудно. Ведь Шаромыш даже в мирное время не приспособлен к большим перевозкам. А фронт вдруг придвинулся, грузовые операции возникли в невиданных размерах. Забот — уйма, начальство нервничает, разноречивые приказы и указания следуют друг за другом. Немцы, понимая значение Шаромыша, громят станцию с воздуха. В полдень они разбомбили последний паровоз. Как теперь эвакуировать раненых? Успеет ли диспетчер выслать другую машину?
— С маневровым отправите, — хмуро отозвался Фотиев и, устало, до хруста в суставах потягиваясь, добавил: — Сопровождающих пошлем.
Где-то неподалеку ухнул глухой взрыв. Задребезжало железо, привешенное вместо стекол. Тугая волна душного воздуха хлестнула в окно, вырвала форточку. На стол посыпалась штукатурка, зазвенели осколки.
Акулов и Фотиев упали на пол и, когда кругом все утихло, смущенно поднялись.
— Уходим, значит? — спросил Акулов.
— Приказа еще не было...
Снова послышался взрыв. Они переглянулись, но остались у стола. На столе запищал зуммер. Фотиев схватил трубку.
— Слушаю, товарищ первый! С маневровым отправим. Вагоны найдем. Что? Тот поезд? Бомбой взорван вместе с бригадой...
Фотиев повертел трубку и опять приложил ее к уху, вызывая:
— Алло! Алло! Роща! Роща!
«Связь пропала», — подумал Акулов. Вокруг творилось что-то непонятное для него, как и для многих в начале войны. Навезли машин, орудий, войск. Значит, надеялись люди на отпор, на наступление. А что выходит? Отступаем, даже не успеваем вывозить. Попробуй вывези все! Велик ли Шаромыш, а как его сразу эвакуировать? И кто виноват в этакой неразберихе, никак не понять.
Мысли начальника станции прервал голос коменданта.
— Обстановка изменилась, Захар Николаевич, — сказал он.— Противник прорвался к железной дороге. У станции Баратынской перерезал линию. Там его будто бы отбили. Но, прямо сказать, неясное сложилось положение. Так что здесь оставлять госпитали неразумно. Давайте решать: кто поедет с поездом комендантом? Твердого человека надо послать. Бойцов дадим...
«Вчера бои шли далеко-далеко. А сегодня — на тебе, Баратынскую немцы отрезали», — думал Акулов, еще не представляя всей опасности этого прорыва. Опасность для него была пока отдалена заботой о срочной отправке санитарного эшелона. Он прикидывал в уме, откуда взять вагоны, чем оборудовать, где уберечь их от бомбежки. Не отвечая коменданту, Акулов позвонил дежурному, распорядился насчет подготовки состава.