Журналистка с улыбкой взяла Хулигана под руку.
— Оказалось, у нас много общего. Мои братья тоже помешаны на футболе.
Найт улыбнулся:
— Смотри-ка, симметрия.
Хулиган ухмыльнулся и обнял Поуп за плечи.
— В самую точку, приятель, черт тебя возьми!
— Точнее не бывает, блин! — добавила Поуп, и они вышли, смеясь.
За ними ушли медсестры, и Найт остался в палате с детьми. По телевизору передавали репортаж об олимпийском огне, который все еще горел над Лондоном. После смерти Лансера Жак Рогге попросил не гасить пламя несколько дольше обычного, и правительство охотно пошло ему навстречу.
Найт подумал, что это хорошо.
Он смотрел на Люка и Изабел, умиляясь прелести спящих детей, благодаря Бога за спасение от жестокой расправы, и вздыхал, вспоминая, как близнецы пожелали новую маму, а Кейт, по словам Элайн, гордилась бы им.
Кейт. Он по-прежнему тосковал по жене и считал себя однолюбом. Второй Кейт ему не встретить. Его судьба жить одному, растить детей и…
Кто-то негромко стукнул в косяк двери и весело спросил с американским акцентом:
— Мистер Найт, вы здесь?
Найт посмотрел на открытую дверь:
— Кто там?
Очень красивая спортивная женщина проскользнула в палату. Найт сразу узнал ее и попытался встать, прошептав:
— Вы Хантер Пирс.
— Да, — широко улыбнулась пловчиха, подойдя совсем близко и рассматривая Найта. — Не вставайте, я слышала, вы ранены.
— Немного. Мне еще повезло. Нам всем повезло.
Пирс кивнула, и Найт подумал, что в жизни она еще красивее, чем на телеэкране.
Он сказал:
— Я был на соревнованиях, где вы завоевали золото.
— Да? — удивилась она, прижав пальцы к ямочке на шее.
На глаза у Найта отчего-то навернулись слезы.
— Это был самый прекрасный пример стойкости и самообладания, какой я имел честь видеть. А как вы выступали против Кроноса — страстно, бескомпромиссно. Это было… просто замечательно, вам уже говорили об этом, наверное.
Чемпионка улыбнулась:
— Спасибо. Все наши — Боулт, Мидахо, другие участники отправили меня сюда сказать, что вчера вы превзошли всех нас.
— Ну что вы, я…
— Нет, это правда, — настаивала Пирс. — Я была на стадионе с детьми. Мы видели, как вы боролись. Вы рисковали жизнью, чтобы спасти людей и Олимпиаду, и мы, я… я хотела лично поблагодарить вас от всей души.
У Найта перехватило горло от волнения.
— Я… я даже не знаю, что сказать.
Американка посмотрела на его детей.
— Это и есть те храбрые близнецы, о которых мы прочли в утренней «Сан»?
— Люк и Изабел, — кивнул Найт. — Свет моей жизни.
— Прелестные малыши. Я бы сказала, что вы счастливый человек, мистер Найт.
— Питер, — попросил он. — Признаться, не могу передать, как я рад, что нахожусь тут, и они здесь. Слава Богу, что все так закончилось… и что вы пришли навестить меня.